 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
163
Наконец, третий тип – это параллельное построение. Обычно персонажи группируются на несколько
самостоятельных групп, связанных каждая своей судьбой (фабулой). История каждой группы, их
действия, район их действия составляют особый «план» для каждой группы. Повествование ведется
многопланно: сообщается о том, что происходит в одном плане, затем то, что происходит в другом
плане, и т.д. Герои одного плана переходят в другой план, происходит постоянный обмен персонажами
и мотивами между повествовательными планами. Этот обмен и служит мотивировкой к переходам в
повествовании от одного плана к другому. Таким образом, рассказывается одновременно несколько
новелл, в своем развитии пересекающихся, скрещивающихся, а иногда сливающихся (при объединении
двух групп действующих лиц в одну), иногда разветвляющихся: это параллельное построение обычно
сопровождается и параллелизмом в судьбе героев. Обычно судьба одной группы противопоставлена
тематически другой группе (например, по контрасту характеров, обстановки, развязки и т.п.), и таким
образом одна из параллельных новелл как бы освещается и оттеняется другой. Подобное построение
характерно для романов Толстого («Анна Каренина», «Война и мир»).
В употреблении термина «параллелизм» следует всегда различать параллелизм как одновременность
повествовательного развертывания (параллелизм сюжетный) и параллелизм как сопоставление или
сравнение (параллелизм фабульный). Обычно одно совпадает с другим, но отнюдь не обусловливается
одно другим. Довольно часто параллельные новеллы только сопоставляются, но принадлежат разным
временам и разным действующим лицам. Обычно тогда одна из новелл является главной, а другая
второстепенной и дается в чьем-нибудь рассказе, сообщении и т.п. Ср. «Красное и черное» Стендаля,
«Живое прошлое» А. де Ренье, «Портрет» Гоголя (история ростовщика и история художника). К
смешанному типу относится роман Достоевского «Униженные и оскорбленные», где два персонажа
(Валковский и Нелли) являются связывающими звеньями между двумя параллельными новеллами.
Так как роман состоит из совокупности новелл, то для романа недостаточна обычная
новеллистическая развязка или концовка.
Замыкать роман надо чем-то более значительным, чем замыкание одной новеллы.
В замыкании романа существуют различные системы концовок.
1) Традиционное положение. Таким традиционным положением являются женитьба героев (в романе
с любовной интригой), гибель героя. В этом отношении роман сближается с драматической фактурой.
Замечу, что иногда для подготовки такой развязки вводятся эпизодические лица, вовсе не играющие
первой роли в романе или драме, но судьбой своей связанные с основной фабулой. Их брак или смерть
служат развязкой. Пример: драма Островского «Лес», где героем является Несчастливцев, а брак
заключают лица, сравнительно второстепенные (Аксюша и Петр Восьмибратов. Брак Гурмыжской и
Буланова – параллельная линия).
2) Развязка обрамляющей (кольцевой) новеллы. Если роман строится по типу раздвинутой новеллы,
то развязка этой новеллы достаточна для замыкания романа. Например, в романе Жюля Верна «Вокруг
света в 80 дней» к развязке приводит не то, что Филеас Фогг, наконец, окончил свое кругосветное
путешествие, а то, что он выиграл пари (история пари и просчет дня – тема обрамляющей новеллы).
3) При ступенчатом построении – введение новой новеллы, построенной иначе, чем все предыдущие
(аналогично введению нового мотива в концовке новеллы). Если, например, приключения героя
нанизаны как случаи, происходящие во время его путешествия, то концевая новелла должна разрушить
самый мотив путешествия и тем существенно отличаться от промежуточных «путевых» новелл. В
«Жиль-Блазе» Лесажа авантюры мотивируются тем, что герой меняет места своей службы. В конце – он
добивается независимого существования, и более не ищет новых мест службы. В романе Жюля Верна
«80 000 верст под водой» герой переживает ряд авантюр, как пленник капитана Немо. Спасение из
плена – конец романа, так как разрушает принцип нанизывания новелл.
4) Наконец, для романов большого объема характерен прием «эпилога» – комканья повествования
под конец. После длительного и медленного рассказывания об обстоятельствах жизни героя за
некоторый небольшой период в эпилоге мы встречаем убыстренное рассказывание, где на нескольких
страницах узнаем события нескольких лет или десятилетий. Для эпилога типична формула: «через
десять лет после рассказанного» и т.п. Временной разрыв и убыстрение темпа повествования является
весьма ощутимой «отметкой» конца романа. При помощи эпилога можно замкнуть роман с весьма
слабой фабульной динамикой, с простыми и неподвижными ситуациями персонажей. Насколько
требование «эпилога» ощущалось как традиционная форма завершения романа, показывают слова
Достоевского в конце «Села Степанчикова»: «Тут можно было бы сделать очень много приличных
объяснений; но, в сущности, все эти объяснения теперь совершенно лишние. Таково, по крайней мере,