 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
35
лежит ничком на земле. Украшая вещи реальными сценами из скифского быта,
греческие художники наряду с этим угождали вкусу варваров и условными
орнаментами, вроде, например, вышеупомянутых грифонов, растений и т. п. Этот орна-
мент, имеющий много общего с искусством средней Азии, по-видимому, приходил к
скифам с востока от их единоплеменников, с которыми они имели сношения. Восточ-
ный вкус сказался также и в пестрой орнаментации золотых и бронзовых изделий
драгоценными камнями и цветными стеклами.
Есть данные думать, что не все вещи, находимые в скифо-сарматских могилах, были
привозного происхождения. На одной металлической пластинке с изображением льва и
пяти других животных стоит греческая надпись ??????. По-видимому, это— имя
мастера, который делал пластинку, и хотя оно изображено греческими буквами, но
несомненно варварское (аналогично Фарнак). На одном сосуде прямо подписано по-
гречески: ????????????????? ?????, т. е. Ксебанокутарулас сработал. Имя это также
варварское, а не греческое. Очевидно, скифы и сарматы, проживая в греческих ко-
лониях, научались там мастерствам разного рода. Возможно, что у них были и свои
собственные технические знания, развившиеся в общении с восточными сопле-
менниками. К туземным скифским произведениям относятся, по-видимому, бронзовые
и медные сосуды на довольно высоких ножках, иногда украшенные сверху
рельефными фигурами барана, овцы, а иногда просто орнаментом. Это, быть может,
были те самые котлы, в которых, по сообщению Геродота, скифы варили мясо
жертвенных животных.
Обратное влияние скифов и сарматов на быт греческих колоний.
Скифы и сарматы не только воспринимали культурное влияние греков, но и в свою
очередь оказывали известное влияние на уклад греческой жизни на берегах Понта
Эвксинского. Культурный синкретизм можно заметить не только в жизни скифов и
сарматов, но и в жизни самих греков. Этот синкретизм происходил от племенного
сближения греков и варваров. Уже Геродот отмечал это племенное сближение,
указывая на эллинов-скифов, обитавших вблизи Ольвии, на дворец скифского царя в
Ольвии. Но явственнее всего этот факт проявлялся в так называемом Боспорском
царстве.
Ядром этого царства была греческая колония Пантикапея. К ней еще в V веке
присоединился город Нимфея, входивший в состав Делосского союза, а в IV веке
Феодосия, вследствие чего архонты Пантикапеи превратились в архонтов Боспора и
Феодосии. Эти архонты покорили целый ряд варварских племен, живших по соседству,
и сделались таким путем архонтами и царями. Вследствие объединения под одной
властью греков (к комплексу Пантикапея, Нимфея и Феодосия присоединились еще
Фанагория и Горгиппия, ныне Анапа) и варваров изменился совершенно внутренний
жизненный строй в Боспоре Киммерийском. Вместо обычной греческой городской
республики здесь установилась с течением времени монархия восточного типа.
Вещественные памятники Боспорского царства обнаруживают сильную варварскую
стихию в его жизни. В керченских катакомбах римской эпохи мы видим изображение
не греков-горожан, а степных помещиков-коневодов и землевладельцев, отстаивающих
свое достояние своими войсками, дружинами и отрядами. Эти люди не чистые греки.
Анализ имен, сохранившихся на некоторых надгробных плитах, свидетельствует об их
иранском, т. е. скифо-сарматском происхождении. Уборы богатых покойников,
находимые в катакомбах; все эти шапки, диадемы, обилие золотых украшений —
говорят также о варварстве обитателей Пантикапеи. Греков и варваров сблизило не
столько подчинение одной власти, сколько общая экономическая деятельность.
Боспорское царство было крупным производителем и экспортером хлеба и рыбы.
Ежегодно вывозилось отсюда в Афины около 400 тысяч медимнов хлеба. Хлеб этот
производился окрестными варварами — таврами, скифами и сарматами, покупался и