 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
184
псковичам, писанном в 1461 году, также именует его «великим господарем, цар¸м
русским, благородным и благочестивым великим князем». Ростовский архиепископ
Вассиан в послании к Ивану III на Угру величает его «великим русских земель
христианским царем».
Для нового титула находится и историко-юридическое оправдание. Титул царя
носили греческие императоры. Но после падения Константинополя главой право-
славного христианства стал Московский государь, а Москва как бы новым
Константинополем, или третьим Римом. Поэтому Московскому государю подобает и
титуловаться царем. Эту мысль неясно выразил уже митрополит Зосима в новой
пасхалии, составленной в 1492 году на восьмую тысячу лет от сотворения мира.
Упомянув о создании царем Константином града во имя свое, «еже есть Царьград и
наречеся Новый Рим», Зосима замечает, что ныне прославил Бог «в православии
просиявшего благоверного и христолюбивого великого князя Ивана Васильевича,
государя и самодержца всея Руси, нового царя Константина новому граду Констан-
тиню — Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя». Вполне ясно
эта идея преемственности царской власти в Москве от Византии проводится в
посланиях псковского инока Филофея к великому князю Василию Ивановичу, дьяку
Мисюрю Мунехину и царю Ивану Васильевичу. Филофей пишет, что два Рима пали,
старый — от Апполинарьевой ереси, новый — потому, что греки предали
православную веру латынству; третий Рим — Москва стоит, а четвертому не бывать.
Московский великий князь поэтому — «бразд о держатель святых Божиих престол»
вселенской церкви, пресветлейший и великостольнейший государь, во всей под-
небесной христианам царь, «яко же Ной в ковчезе спасенный от потопа, правя и
окормляя Христову церковь и утверждая православную веру».
Не довольствуясь этим, мысль современных книжников изыскивает и другие
оправдания для царского титула князей московских. В казне московских князей со
времен Калиты хранилось княжеское облачение: шапка, бармы и крест,
принадлежавшие, по преданию, Владимиру Мономаху. И вот создается особое
сказание, что эти вещи Владимир Мономах получил от деда Константина Мономаха и
был тем царским венцом венчан в Киеве... «и оттоле боговенчанный царь нарицашеся в
Российском царствии». Весьма вероятно, что это измышление московского книжника
уцепилось за слова митрополита Никифора, который писал про Мономаха: «его Бог
издалеча проразуме и предповеле, его же из утробы освяти и помазав, от царские и
княжеские крови смесив». Как бы то ни было, но по сказанию выходило, что
московские князья от предков своих цари. Этого мало: московские книжники скоро
доказали, что и самый корень московских князей вышел из царского рода. Создалось
сказание, что обладатель вселенной Август Кесарь, умирая, поделил всю землю между
братьями и сродниками, причем область по Висле выделил брату своему Прусу, отчего
она и стала называться Пруссией, От этого Пруса был в четырнадцатом колене и
прародитель Московских государей — Рюрик. Московские книжники в данном случае,
по-видимому, использовали книжную легенду, ходившую в польской и западно-
русской
письменности, о выходе литовцев из Италии и о родстве первых литовских
князей с императорской римской династией. Эту легенду московские книжники
переделали в пользу своих государей. Благодаря всем этим усилиям «царство»
московских великих князей получило и религиозную санкцию, и историко-
юридическое оправдание. Пропагандируемые ими идеи падали теперь на
восприимчивую почву, входили в сознание и переходили в дело. Московский великий
князь стал именовать себя теперь царем, стал венчать своих преемников на царство.
Сообразно с новоосмысленным значением своим великий князь Московский
старался устроить и весь обиход своей жизни. Цесарский посол Сигизмунд Гербер-
штейн, приезжавший в Москву при Василии III, поразился чинностью и
церемонностью московского двора, пышностью и великолепием московской