 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
103
дружиной дало повод некоторым исследователям различать два ряда бояр —
княжеских и земских, выводя это различие из различия самого происхождения этих
разрядов боярства. Первые де пошли от княжеских дружинников, а вторых выделила
сама земщина. Бояре земские — это вящие, лучшие, передние мужи земщины, самые
богатые и самые знатные и потому самые сильные и влиятельные в земщине. Что в XII
веке и начале XIII века можно различать среди боярства два слоя — осевший на местах
и кочевавший с некоторыми князьями вроде Мстислава Мстиславича Удалого из
волости в волость — это несомненный факт. Несомненно также, что лучшие, передние
мужи земщины входили в состав боярства. Но неправильно думать, чтобы эти люди
составляли какой-то особый разряд, отдельный от княжеской дружины. С самого
начала образования княжеской дружины мы видим, что в состав ее входят «мужи
лучшие от славян, кривич, чуди и мери».
Неправильно, с другой стороны, думать, что княжеские дружинники все время
оставались изолированными от местных обществ, не устраивались среди них на
постоянное житье, не входили с течением времени в их состав. Княжеские и земские
бояре — это не два класса, отличных по происхождению, а два разряда одного и того
же класса — княжеской дружины, которых разделила друг от друга оседлость и
развитие землевладения. Те, которые не успели скопить капиталов и приложить к
земле, продолжали жить службой, другие, не прекращая службы, начинали жить
самостоятельной экономической жизнью — сельским хозяйством.
Роль оседлого боярства в установлении областного строя.
Областной политический строй, утвердившийся на Руси во второй половине XII и
первой четверти XIII века, в значительной мере опирался именно на эту общественную
эволюцию, на то значение, которое приобрело в областях осевшее в них боярство.
Прямой интерес этих бояр заставлял хлопотать об упрочении в земле той или другой
княжеской ветви, о целостности, особенности и самобытности земли.
Пришлые со стороны князья приводили с собой со стороны и дружину, которая
старалась оттеснить на задний план местное боярство. Если же стол добывался князем
силой, тогда местные бояре сплошь и рядом лишались пожитков и имений, на что
имеются в летописи многочисленные указания. На товары, на жизнь, на села местных
бояр прежде всего направлялась хищная алчность пришельцев. Упрочение известной
династии в земле было в большей или меньшей степени гарантией против всего этого,
и потому боярство, среди которого с течением времени все более и более усиливались
мирные хозяйственные инстинкты, стало держаться князей одной какой-нибудь линии,
сажать их на главном столе и пригородах земли, поддерживать против притязаний
чужеродцев. Таким путем при тогдашнем порядке княжеского владения лучше всего
обеспечивалась и целостность земель, земли лучше всего охранялись от раздробления
и распадения. В обеспечении этой целостности боярство земель одинаково было
заинтересовано, как и в упрочении известной княжеской династии в земле. С
целостностью земель у местного боярства вообще связано было много жизненных
интересов. В волостях пригородов разбросаны были иногда земельные владения бояр, и
боярам важно было держать пригороды в связи с главным городом, не выпускать их из
сферы политического влияния этого города, так как в противном случае могли страдать
их владельческие интересы. На пригородах, где не было князей, кормились бояре
главного города, и это также заставляло их оберегать границы земель от посягательств
со стороны. Так, при деятельной поддержке боярства, усевшегося по областям,
утверждался на Руси областной политически строй.
Познакомившись с конечными результатами социально-политической эволюции
Киевской Руси и сопоставив их с тем, что приходится наблюдать на Руси в
позднейшую эпоху, мы можем сказать, что эволюция Киевской Руси не прошла даром
для позднейшего времени, что между киевской эпохой и позднейшей нет той глубокой