 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
102
он убегал, то становился холопом, за исключением тех случаев, когда он бегал к князю
или судьям жаловаться на обиды от своего господина. Господин имел право
наказывать закупа за вину; если же он наказывал его без вины, «не смысля, пьян»,
должен был вознаградить потерпевшего, как свободного. Ответственность за покражу,
совершенную закупом, падала на его господина, который должен был вознаградить
потерпевшего, а самого закупа мог обратить в рабство у себя или продать на сторону.
Если закупничество было переходной ступенью от свободного состояния к рабству,
то изгойство было, наоборот, переходным состоянием от рабства к свободе. Изгоями
вообще назывались люди, вышедшие из своего состояния, не имеющие житейской
самостоятельности и нуждающиеся в сторонней поддержке, покровительстве.
Церковный устав новгородского князя Всеволода Мстиславича обычными изгоями
называет людей трех категорий: попов сын грамоте не умеет, холоп выкупится из
холопства, купец одолжает, т. е. разорится. Изгои отдавались обыкновенно под
покровительство церкви, считались людьми церковными. Но были изгои и у князей.
Поэтому и смоленский князь Ростислав жаловал местной епископии село Дросенское
со изгои и с землей, село Ясенское с бортником и с землей и со изгои. Факт этого
пожалования указывает на зависимое положение, в котором находились изгои к
землевладельцам, на земле которых жили. По-видимому, вольноотпущенники, изгои,
были и у частных лиц, которые, взимая выкуп от своих рабов, брали их к себе в изгои.
Один древний, памятник —«Предсловье покаянию» — в числе людей,
нечестно
обогащающихся, говорит и о «емлющих изгойство на искупающихся от работы».
Так под действием вышеуказанных факторов усложнился с течением времени
социальный строй Киевской Руси.
Оседание княжеской дружины в областях и превращение ее в высший земский
класс.
Развитие боярского и княжеского землевладения сопровождалось и весьма важными
политическими последствиями в жизни Киевской Руси. Владение делами стало крепко
привязывать княжеских дружинников к данной земле, и они обыкновенно стали
оставаться в ней даже тогда, когда уходил
их князь. Мы видели, с каким чувством
говорил князь Изяслав Мстиславич своим дружинникам, что они вышли за ним из
Русской земли, своих «сел и жизней» лишившись. Видно, что такой поступок был уже
большим самопожертвованием. Обыкновенно же бояре, владевшие селами,
предпочитали оставаться в земле и по уходе из нее князя. Эти оседавшие бояре по
инстинкту самосохранения должны были тесно примыкать к местному обществу и
становились земским классом. Вот почему и летопись же бояре, владевшие селами,
предпочитали оставаться в земле и по уходе из нее князя. Эти оседавшие бояре по
инстинкту самосохранения должны были тесно со второй половины XII века начинает
говорить о боярах черниговских, ростовских, смоленских, полоцких и др.
Как высший класс, правивший обществом при князьях и по их уполномочию, бояре
стали руководить обществом и без князей, а иногда и против них. Они стали принимать
деятельное участие в городских вечах, участвовать в призвании князей, в заключении с
ними договоров, причем, конечно, не забывали и своих интересов. Это участие в
некоторых землях, например Галицкой, было таково, что за ним уже не видно деятель-
ности остального населения, которым руководили бояре. В Галицкой земле бояре
прямо сделались хозяевами земли, и князья, приходившие со стороны княжить,
попадали во власть боровшихся боярских партий. Одни из таких князей, намекая на
всесилие бояр, сравнивал их с пчелами в улье, которых надо предварительно подавить,
чтобы поесть меду.
Существование этих бояр наряду с подвижной, неусевшейся на местах, княжеской