 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
16
легкое, а легкое, стремясь двигаться медленнее тяжелого, будет его тормозить. Поэтому
скрепленное тело будет двигаться с промежуточной скоростью. Но оно тяжелее, чем каждая из его
частей, и должно двигаться не с промежуточной скоростью, а со скоростью большей, чем скорость
более тяжелой его части. Возникло противоречие, и, значит, исходное предположение неверно.
Приведенный пример иллюстрирует, насколько сильна логика рассуждений, присущая, как
правило, математическому доказательству. Однако это не означает, что следует ограничиваться
только подобного рода доказательствами.
Выдающийся английский физик, создатель классической электродинамики и один из
основоположников статистической физики Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879) считал, что
«следуя (только) математическому методу, мы совершенно теряем из виду объясняемые явления,
и поэтому не можем прийти к более широкому представлению об их внутренней связи, хотя и
можем предвычислить следствия из данных законов. С другой стороны, останавливаясь на
физической гипотезе, мы уже смотрим на явление как бы через цветные очки и становимся
склонными к той слепоте по отношению к фактам и поспешности в допущениях, которые
способствуют односторонним объяснениям».
При этом он подчеркивал важность физического образа того или иного явления: «Мы должны
найти такой прием исследования, при котором мы могли бы сопровождать каждый свой шаг
ясным физическим изображением явления, не связывая себя в то же время какой-нибудь
определенной теорией, из которой заимствован этот образ... Для составления физических
представлений следует освоиться с физическими аналогиями, под которыми я разумею то частное
сходство между законами в двух каких-нибудь областях явлений, благодаря которому одна
область является иллюстрацией для другой».
Приведенные высказывания Максвелла убеждают: только при всестороннем глубоком
изучении объектов и явлений возможно познание гармонии природы, породившей человеческий
разум. Однако существует ли гармония вне разума? Однозначный ответ на данный философский
вопрос дал известный ученый Анри Пуанкаре, профессионально владеющий не только
философией, но и математикой и физикой, что придает его высказыванию особую ценность, и тем
более, что речь идет о таком неисчерпаемом предмете рассуждений, как гармония природы в
математическом понимании. Как бы ни относились рьяные материалисты к высказыванию
авторитетного мыслителя Пуанкаре, вряд ли им удастся аргументировано опровергнуть
наделенные глубокой мыслью его слова: «Но та гармония, которую человеческий разум полагает
открыть в природе, существует ли она вне человеческого разума? Без сомнения – нет; невозможна
реальность, которая была бы полностью не зависима от ума, постигающего ее, видящего,
чувствующего ее. Такой внешний мир, если бы даже он и существовал, никогда не был бы нам
доступен. Но то, что мы называем объективной реальностью, в конечном счете, есть то, что общо
нескольким мыслящим существам и могло бы быть общо всем. Этой общею стороной, как мы
увидим, может быть только гармония, выражающаяся математическими законами. Следовательно,
именно эта гармония и есть объективная реальность, единственная истина, которой мы можем
достигнуть; а если я прибавлю, что универсальная гармония мира есть источник всякой красоты,
то будет понятно, как мы должны ценить те медленные и тяжелые шаги вперед, которые мало-
помалу открывают ее нам...
Нам скажут, что наука есть лишь классификация и что классификация не может быть верною, а
только удобною. Но это верно, что она удобна; верно, что она является такой не только для меня,
но и для всех людей; верно, что это не может быть плодом случайности.
В итоге единственной объективной реальностью являются отношения вещей, отношения, из
которых вытекает мировая гармония. Без сомнения, эти отношения, эта гармония не могли бы
быть восприняты вне связи с умом, который их воспринимает или чувствует. Тем не менее, они
объективны, потому что общие и останутся общими для всех мыслящих существ».
1.5. Развитие естествознания и антинаучные тенденции
Темпы развития
С течением времени и особенно в конце последнего столетия наблюдается изменение функций
науки, и в первую очередь – естествознания. Если раньше основная функция науки заключалась в
описании, систематизации и объяснении исследуемых объектов, то сейчас наука становится