 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
31
что история одной страны никогда не была и не может быть шаблоном для истории страны
другой, даже если она территориально расположена по соседству. Впрочем, такого рода
диалектическая посылка не всегда выдерживалась самим К. Марксом. Объясняя, почему
фактический материал "Капитала" почерпнут из английских источников, он пишет: "Но если
немецкий читатель станет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые
поставлены английские промышленные и сельскохозяйственные рабочие, или вздумает
оптимистически успокаивать себя тем, что в Германии дело обстоит не так уж плохо, то я должен
буду заметить ему:
De te fabula narratur! (He твоя ли история это!). Дело здесь, само по себе, не в более или менее
высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных
законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях,
действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, промышленно более
развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего"*.
Скажем прямо, такого рода высказывания являются отступлением от его собственных
утверждений и несколько затрудняют безусловное приятие концепции. Любопытно, что и
практика коммунистического движения чаще следовала прагматической логике борьбы за власть,
нежели логике формационной теории. Никто иной как сам В. И. Ленин говорил в 1920 году:
"Неправильно полагать, что капиталистическая стадия неизбежна для отсталых народов...
Коммунистический Интернационал должен установить и теоретически обосновать то положение,
что с помощью пролетариата передовых стран отсталые страны смогут перейти к советскому
строю и через определенные ступени развития — к коммунизму, минуя капиталистическую
стадию развития".** Коммунистические руководители Китая, в свое время, высказывали вовсе
крамольные, с точки зрения формационной теории, идеи. Например, они считали, что революция
совершается путем наступления угнетенной мировой деревни на угнетающий деревню город.***
Да и сам Ф. Энгельс допускал, что отсталая полуфеодальная Россия могла бы стать инициатором
всемирной пролетарской революции****.
Таким образом, красота и логическая завершенность теории не мешала отступать от ее
постулатов во имя сиюминутной политической цели. Впрочем, сомнения иной раз обуревали
создателей теории, когда они приступали к политической практике. В октябре 1858 года К. Маркс
писал Ф. Энгельсу: "Трудный вопрос заключается для нас в следующем: на континенте революция
близка и примет сразу же социалистический характер. Но не будет ли она неизбежно подавлена в
этом маленьком уголке, поскольку на неизмеримо большем пространстве буржуазное общество
проделывает восходящее движение"*****.
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.— Т. 23 — С. 6.
** Ленин В. И. Поля. собр. соч.— Т. 41.— С. 245.
*** Идейно-политическая сущность маоизма.— М.; Политиздат, 1977.— С. 361
**** См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.— Т. 37 — С. 3.
***** См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.— Т. 29 — С. 395.
Сама современная жизнь показывает, что для некоторых регионов и стран, в том числе и для
России, все докапиталистические отношения, вплоть до первобытнообщинных, простираются в
качестве рудиментарных укладов и вкраплений до наших дней. Корректный взгляд на мир
обнаруживает, что переход даже к вторичной формации до сих пор не завершен. Тем сложнее и
многообразнее возможный переход к посткапиталистическому миру. Развиваясь крайне не-
равномерно, некоторые страны сильно отставали в своем развитии.
Раз отстав, они уже шли
деформированным (с формационной точки зрения) путем, хотя и не были обречены на вечное
историческое прозябание. Когда в мире побеждали более передовые социально-экономические
отношения, отставшие страны в своем формационном развитии уже не проходили все фазы и
этапы исторического пути.