 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
173
форму его бытия. В труде проявляется связь человека с природой, которая облагораживает его.
Человеческий труд умножает жизнь на земле. Этой идеей пронизаны картины луврского собрания
(«Собирательницы колосьев», 1857; «Анжелюс», 1859).
Для почерка Милле характерен предельный лаконизм, отбор главного, позволяющий передать
общечеловеческий смысл в самых простых, обыденных картинах повседневной жизни. Милле дости-
гает впечатления торжественной простоты спокойного мирного труда и при помощи объемно-
пластической трактовки, и ровной цветовой гаммой. Он любит изображать спускающийся вечер, как в
сцене «Анжелюс», когда последние лучи заходящего солнца освещают фигуры крестьянина и его жены,
бросивших на миг работу при звуках вечернего благовеста. Приглушенная цветовая гамма составлена
из мягко сгармонированных красновато-коричневых, серых, голубых, почти синих и сиреневых тонов.
Темные силуэты фигур со склоненными головами, четко читаемые над линией горизонта, еще более
усиливают общую лапидарность композиции, имеющей в целом какое-то эпическое звучание.
«Анжелюс» — это не просто вечерняя молитва, это молитва за умерших, за всех тех, кто работал на
этой земле. Большинство произведений Милле пронизано чувством высокой человечности, покоя,
умиротворения. Но среди них есть один образ, в котором художник хотя и выразил предельную
усталость, измождение, измученность тяжелым физическим трудом, но сумел и показать огромные
дремлющие силы труженика-исполина. «Человек с мотыгой» называется это полотно Милле (1863).
Правдивое и честное искусство Милле, прославляющее человека труда, проложило пути для
дальнейшего развития этой темы в искусстве второй половины XIX в. и в XX столетии.
Говоря о пейзажистах первой половины—середины XIX в., нельзя обойти молчанием одного из
самых тонких мастеров французского пейзажа—Камиля Коро (1796—1875). Коро получил образование
в мастерской пейзажиста Бертена (вернее, пейзажистов, их было два брата) и почти в тридцатилетнем
возрасте впервые попал в Италию, чтобы, по его словам, писать круглый год этюды под открытым
небом.
Через три года Коро возвращается в Париж, где его ждут и первые успехи, и первые неудачи, В
Салонах он хотя и выставляется, но всегда помещается в самых темных местах, где пропадает весь его
изысканный колорит. Знаменательно, что Коро приветствуют романтики. Не впадая в отчаяние от
неуспеха у официальной публики, Коро пишет этюды для себя и скоро становится создателем
интимного пейзажа, «пейзажа настроения» («Воз сена», «Колокольня в Аржантейе»).
Он много ездит по Франции, некоторое время следит за развитием живописи барбизонцев, но
находит свой собственный «Барбизон» — маленький городок под Парижем Билль д'Аврэ, где его отец,
парижский торговец, покупает дом. В этих местах, Коро нашел постоянный источник своего
вдохновения, создал лучшие пейзажи, которые часто населял нимфами или другими мифологическими
существами, свои лучшие портреты. Но что бы он ни писал, Коро следовал непосредственному
впечатлению и всегда оставался предельно искренним («Мост в Манте», 1868—1870; «Башня ратуши в
Дуэ», 1871). Человек в пейзажах Коро органически входит в мир природы. Это не стаффаж
классицистического пейзажа, а живущие и делающие свою извечную, простую, как жизнь, работу
люди: женщины, собирающие хворост, возвращающиеся с поля крестьяне («Семья жнеца», около 1857).
В пейзажах Коро редко встретишь борьбу стихий, ночной мрак, что так любили романтики. Он
изображает предрассветную пору или грустные сумерки, предметы в его полотнах окутаны густой
мглой или легкой дымкой, прозрачные лессировки обволакивают формы, усиливают серебристую
воздушность. Но главное —изображение всегда пронизано личным отношением художника, его
настроением. Его гамма цветов как будто не богата. Это градации серебристо-жемчужных и лазурно-
перламутровых тонов, но из этих соотношений близких красочных пятен разной светосилы художник
умеет создать неповторимые гармонии. Изменчивость оттенков передает непостоянство, изменчивость
настроения самого пейзажа («Пруд в Билль д'Аврэ», 70-е годы; «Замок Пьерфон», 60-е годы). Письмо
Коро размашистое, свободное, «трепетное». Именно это качество вызывало резкие нападки
официальной критики. Этой свободе Коро учился у английских живописцев, прежде всего у Констебла,
с пейзажами которого познакомился еще на выставке 1824 г. Фактурная характеристика полотен Коро
дополняет красочную и светотеневую. И все это прочно и ясно построено.
Наряду с пейзажами Коро часто писал портреты. Коро не был прямым предшественником
импрессионизма. Но его способ передавать световую среду, его отношение к непосредственному
впечатлению от природы и человека имели большое значение для утверждения живописи
импрессионистов и во многом созвучны их искусству.