 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
85
Ну, помилуй, друг мой, сообразно ли это? Ну что б я там стал делать?" (Дост.); живот (в значении
'жизнь') в устойчивых сочетаниях: "Не на живот, а на смерть", "не щадя живота своего"; соображение
(в значении 'обдумывание и сопоставление чего-либо'): "Вот какая история случилась в северной
столице нашего... государства! Теперь только по соображении всего видим, что в ней есть много
неправдоподобного" (Гог.); язык (в значении 'народ'): "Когда Наполеон с языками пошел на нас,
взбунтовав немцев, Польшу, – все замерли от волнения" (Л.Т.) и т.п.
Множество семантических архаизмов находим в Библии, богослужебных текстах, причем уже в том
русифицированном их переводе, который существует сейчас. Так, прилагательное ветхий в названии
"Ветхий Завет" имеет значение 'старый' (тот, который был дан Богом Моисею на Синае).
Существительное враг ("Не дай меня на произвол врагам моим") – старое название дьявола, беса. То же
значение и у субстантивированного прилагательного лукавый. Прелесть – это соблазн, "прелесть
бесовская".
Не улавливаются и потому иногда неправильно понимаются .современным читателем, слушателем
отдельные смысловые нюансы многих слов, употребляющихся в церковных текстах, несвойственные
этим же словам вне духовно-религиозного контекста.
Так, слово раб ("Раб Божий", "Се, раба Твоя!", "На Тебя, Господи, уповаем, да не убоимся, бо рабы")
даже в современных словарях толкуется не совсем точно. В 4-томном "Словаре русского языка" читаем:
"раб божий – человек как существо, созданное богом и находящееся в полной его власти". Между тем в
текстах Евангелия существительное раб имеет несколько иное значение, соединяющее в себе значения
слов слуга и дитя, причем с положительно-оценочной окраской. Не всеми правильно понимается и
знаменитая первая фраза Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово
было Бог", где существительное слово обозначает 'смысл, разум, порядок', а также имя одной из
ипостасей Бога – Христа.
Использование устаревшей лексики в современных текстах
Устаревшая лексика достаточно часто употребляется в различных жанрах современной литературы и
выполняет в ней несколько функций.
Прежде всего архаизмы и историзмы являются одним из средств стилизации речи той
эпохи, о которой рассказывает автор, помогают читателю ощутить нюансы языка, на котором
говорили и писали герои произведения. Вот, например, отрывок из романа Ю. Тынянова "Кюхля"–
фрагмент письма директора Царскосельского лицея Егора Антоновича Энгельгардта: "Кюхельбекер
живет как сыр в масле; он преподает русскую словесность в меньших классах вновь учрежденного
благородного пансиона при Педагогическом институте и читает благородным детям свои гекзаметры;
притом исправляет он должность гувернера..."Несколько использованных устаревших слов: историзмы
благородный пансион, гувернер, собственно лексический архаизм меньшие и семантический архаизм
исправляет – в сочетании с отличающимся от современного порядком слов доносят до читателя аромат
языка начала XIX века.
Разумеется, при стилизации язык ушедшей эпохи вовсе не воспроизводится абсолютно точно.
Иногда, чтобы достичь желаемого эффекта, автору достаточно нескольких слов, которые ложатся на
канву повествования, отражающую старый порядок слов. Интересно, что очень часто такими словами
являются местоимения и служебные слова: сей, оный, дабы, поелику и т.п. Вот, например, отрывок из
исторической повести Булата Окуджавы "Глоток свободы": "Наверно, музыка играла, когда они,
преследуя Бонапарта, проходили Европой, и родина, уже перекроенная на сей европейский манер,
видилась им издалека. Каково же было их огорчение, когда, вернувшись, застали они свою землю
пребывающей в прежнем виде; каковы же были их гнев и неистовство при мысли об сем, и, уже
ослепленные, ринулись они в безумное свое предприятие так, что цепи зазвенели". Здесь, помимо
устаревающих слов пребывающая (о стране), предприятие (дело, предпринятое кем-то), дважды
употреблено устаревшее указательное местоимение сей, которое сразу придает речи архаический
оттенок.
Говоря о роли устаревших слов в произведениях, повествующих о событиях прошлого, следует
подчеркнуть, что, в отличие от архаизмов, несущих чисто стилистическую нагрузку, историзмы,
помимо того, выполняют номинативную функцию, являясь единственно возможными
обозначениями тех вещей, о которых пишет автор (см. приведенные выше примеры).