 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
79
very forward of them.1 О. Wilde).
Таким образом, направление общения с грамматической точки зрения оказывается не менее
существенной характеристикой связанной последовательности предложений, чем внешняя форма ее
представленности в виде монолога или диалога. Чтобы терминологически отразить эту глубинную
разницу между двумя типами последовательностей,
мы называем их по характеру связи между их
компонентами. Однонаправленная последовательность самостоятельных предложений формируется
при помощи присоединения, или «кумуляции», в отличие от синтаксического сложения предложений,
превращающего их в части (клауземы) сложного предложения. Поэтому непосредственное объединение
предложений присоединительного типа, соответствующее сверхфразовому единству, можно назвать
«кумулемой». Формирование двунаправленной последовательности базируется прежде всего на самом
факте их «встречной» обращенности. Поэтому данный тип связи предложений, в отличие от
присоединительного, может быть назван «встречным» или «оккурсивным», а объединение
предложений, реализованное этой связью (диалогическое единство), соответственно, «оккурсемой».
Сопоставляя кумулему и оккурсему, нетрудно видеть, что оккурсема занимает более высокое
положение в сегментной иерархии языка, чем кумулема, поскольку реплики диалога образуются не
только изолированными предложениями, но и последовательностями предложений – кумулемами.
Значит, с формальной точки зрения уровень сверхфразовых, надпредложенческих связей может быть
разделен на два подуровня: нижний, кумулятивный, и верхний, оккурсивный. Но при этом не следует
упускать из виду тот факт, что между двумя типами объединения предложений имеется коренное
различие, находящееся вне уровневых соотношений между сегментами и состоящее в том, что
оккурсема, в отличие от кумулемы, существенно представляет собой разговор или его часть. Это
значит, что она, вообще говоря, производится не одной, а двумя или несколькими индивидуальными
языковыми (подъязыковыми) системами, вошедшими в коммуникативный контакт. Таким образом,
если кумулема представляет собой действительно сегментное единство, то оккурсема должна быть
осмыслена как многосегментное (минимум двусегментное) единство.
Что же касается собственной функциональной характеристики этих двух верхних знаковых единиц
языка, то она является репрезентативной с точки зрения текста как целого. Знаковая природа текста как
целого отражается в его теме, представляющей собой обобщенный предмет его содержания (ср.
[Москальская, 1981, с. 17 и сл.; Agricola, 1976]). Кумулема, как репрезентативный строевой компонент
текста, или «микротекст», должна выделяться, следовательно, своей «микротемой». Оккурсема, как
репрезентативный компонент диалогического текста, должна выделяться, соответственно,
диалогической микротемой. Разница состоит в том, что в оккурсеме выражение темы раздваивается
таким образом, что ведущая реплика задает ее содержание или «заголовок», а встречная реплика ее
развивает.
В книжно-печатном монологическом тексте кумулема как некоторое правило очерчивается
границами абзаца. Вот пример текстовой последовательности абзацев-кумулем с тематическими
переходами между ними: Sometimes the man would drive off into that distance in his high cart. Then the
clearing was full of the whine and yelping of the red dog, left chained to a veranda post. Till in time the silence
grew, and his yellow eyes watched it. Or a parrot flurried the blue air. Or a mouse glistened on the dirty floor of
the house. The abandoned dog was at the service of silence at last. He was no longer attached, even by his
chain, to the blunt house of the man's making.
The man always brought back things in his cart. He brought a scratched table and chairs, with mahogany
lumps in the proper places. He brought an iron bed, big and noisy, of which the bars had been bent a bit by kids
shoving their heads between. And he brought all those necessities, like flour, and a bottle of pain killer, and
pickled meat, and kerosene, and seed potatoes, and a packet of needles, and oaten chaff for the shaggy horse,
and the tea and sugar that trickled from their bags, so that you crunched across them, almost always, on the
hardened floor.
The dog's collar almost carved off his neck when the man came, and there was always the joy and
excitement and the smell of brought things.
Then, once, when the man had been gone some time, longer than normal peifeaps, he brought with him a
woman, who sat beside him in die cart, holdup the board and her flat hat. When she had got down, the dog,