 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
38
уровень) и т. д. Впрочем, в ходе фактического исследования языкового материала данная терминология,
как известно, нашла последовательное применение лишь по отношению к двум нижним сегментным
уровням языка – фонематическому и особенно морфематическому.
Рассмотрение любого собрания морфемных сегментов (текстового корпуса сегментов)
осуществляется в два этапа. На первом этапе выделяются морфы как таковые (см. пример выше), а на
втором этапе проводится их дистрибутивная идентификация в диагностирующих окружениях. При этом
учитываются не только морфематические, но и фонематические окружения для каждой группы
рассматриваемых морфов. В ходе этого анализа на изучаемом собрании морфов и устанавливаются
аллоэмические отношения, причем каждая группа морфов признается алломорфами единой морфемы в
том случае, если эти морфы находятся в так называемой «дополнительной дистрибуции», то есть при
сохранении тождества функции (значения) встречаются в различных, не пересекающихся друг с другом
окружениях.
Так, морфы [-z], [-s], [-iz] в системах существительного и глагола, относимые к трем разным
морфемам в силу кардинальной разницы в значении (во-первых, множественное число
существительных; во-вторых, родительный падеж существительных; в-третьих, третье лицо настоящего
времени личного глагола), идентифицируются в составе своих морфем, как их алломорфы на основании
строго выдерживаемого дополнительно-дистрибутивного признака: морфы-омонимы [-iz] встречаются
после сибилантов (many houses; Eustace's letter; he excuses); морфы-омонимы [-s] встречаются после
прочих глухих согласных (these pets; Ralf's question; he types); морфы-омонимы [-z] встречаются после
всех прочих фонем, то есть прочих звонких согласных и всех гласных (two tyres; Sophy's birthday; he
calls).
Морфематическая дополнительная дистрибуция морфов в грамматике английского языка, в отличие
от фонематической дополнительной дистрибуции, выделяется лишь для непродуктивных аффиксов.
Так, в морфему множественного числа существительных вводится непродуктивный алломорф
(oxen, children, brethren, kine) и ряд единичных непродуктивных алломорфов в заимствованных
существительных [Бархударов, 1975, с. 75 и сл.].
Аналогичные дистрибутивные отношения позволяют объединить на правах алломорфов в составе
единой морфемы и лексические морфемные сегменты. Ср., например, корневые алломорфы
,
, выступающие в словах admire, admiration, admirable, admirability;
корневые алломорфы
,
, выступающие в словах decide, decision, decisive;
суффиксальные алломорфы
, выступающие в адъективно-субстантивных парах probable –
probability, liable – liability и т. д.
При переходе на вышележащий уровень лексем эти же соображения приводят к трактовке
словоформ с разными корневыми морфемами в качестве аллолексов единой супплетивной лексемы: be
– am – is – are – was – were; I –me; good – better; go – went и т. д.
В результате дистрибутивного изучения морфемики, основанного на аллоэмической трактовке
вычленяемых и сопоставляемых единиц, был выдвинут ряд классификационных морфематических
противопоставлений, которые следует оценить в рамках системной концепции языка. Остановимся на
наиболее важных из них.
§ 5. Полные морфемы – пустые морфемы. Основанием корреляции служит признак
«семантическая заполненность».
«Пустой морф» выделяется отрицательно как не имеющий собственного значения сегмент
некоторого слова, остающийся после выделения значимой части слова, образованной «полными
морфами».
Так, в слове jocund, после выделения значимого корня, остается пустой сегмент
-und; в слове
rejoinder, после выделения значимых префикса, корня и суффикса, остается пустой сегмент -d-; в слове
children, после выделения значимого корня и суффикса множественного числа, остается пустой сегмент
-r- и т. д.
Очевидно, указанные единицы характеризуются в синхронии языка смешанной, промежуточной
(фономорфемной) природой. Они возникают как побочный продукт языкового развития, в ходе