 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
414
штатов (второй список), если закон издан для части страны, не включенной в штат (ч. 4 ст. 246), или по
принятому 2/3 присутствующих и голосующих членов Совета штатов решению на срок до года (этот
срок может быть продлен еще на год) – для всей или любой части территории страны (ст. 249). По
любому вопросу Парламент может законодательствовать и в случае, когда этого требуют
международные договорные обязательства страны (ст. 253).
Еще более примечательны положения ст. 248, согласно которым союзный Парламент имеет
исключительное право издавать законы по любому вопросу, не упомянутому в совместном списке или
списке штатов, включая установление новых налогов. Это значит, что остаточная сфера компетенции и
остаточные полномочия принадлежат в Индии не субъектам федерации, а Союзу, то есть Индийский
Союз представляет собой централизованную федерацию.
То же просматривается в положениях Конституции, относящихся к исполнительной деятельности.
Так, ст. 256 гласит: «Исполнительная власть каждого Штата должна осуществляться согласно законам,
изданным Парламентом, и всем законам, которые действуют в данном Штате, а исполнительная власть
Союза должна включать дачу Штату таких указаний, которые Правительство Индии сочтет
необходимыми для этой цели». Согласно же ч. 1 ст. 257 исполнительная власть штата осуществляется
так, чтобы не препятствовать и не наносить ущерба исполнительной власти Союза.
Еще более централизуется власть в случае объявления чрезвычайного положения, предусмотренного
ст. 352–354 и 358–360 Конституции.
4) И наконец, рассмотрим австрийскую модель. Федеральный конституционный закон также
предусмотрел общую презумпцию компетенции земель: «Если какой-либо вопрос согласно
Федеральной конституции не отнесен определенно к компетенции Федерации в области
законодательной или исполнительной деятельности, то он остается в сфере самостоятельной
компетенции земель» (ч. 1 ст. 15). Наряду с этим Федеральный конституционный закон установил
следующие четыре варианта распределения предметов ведения и полномочий между Федерацией и
землями.
Первый вариант заключается в том, что и законодательная, и исполнительная деятельность отнесена
к исключительному ведению Федерации. Например, в соответствии с п. 1–18 ч. 1 ст. 10 это имеет место
применительно к таким предметам ведения, как юрисдикция по конституционным вопросам, внешние
сношения, монополии, денежное обращение, почта, телеграф и телефон и др.
Согласно второму варианту законодательство отнесено к ведению Федерации, а исполнительная
деятельность – к ведению земель. Так, в соответствии с п. 1–7 ч. 1 ст. 11 данная модель распределения
компетенции применяется к таким предметам ведения, как гражданство и членство в общине, народное
жилищное обеспечение, дорожная полиция и др.
Третий вариант состоит в том, что Федерация устанавливает общие принципы законодательства, а
земли издают конкретизирующие законы и осуществляют исполнительную деятельность. Это имеет
место, в частности, в отношении установления санитарных требований к курортам, земельной реформы,
трудового права и др. (п. 1–6 ч. 1 ст. 12).
И четвертый вариант: и законодательство, и исполнение законов находятся в компетенции земель.
Поскольку в Федеральном конституционном законе содержится приведенная выше общая презумпция
компетенции земель, то специальных норм, определяющих их исключительную компетенцию, почти
нет. В качестве примера можно привести п. «b» ч. 4 ст. 14, согласно которому к предметам
исключительного ведения земель отнесена организация детских садов и детских домов.
Изложенные модели распределения компетенции между федерацией и ее субъектами не
исчерпывают всего возможного и существующего многообразия. Даже в изложенных моделях мы
опустили ряд уточняющих деталей, содержащихся в конституциях, не говоря уже о том, что
конституции подчас отсылают к текущему законодательству, распределяющему компетенцию по
отдельным частным вопросам.
Но подчеркнем в заключение, что изложенное – это всего лишь конституционные модели. А жизнь,
как известно, гораздо богаче любой модели. И для того чтобы познать действительное распределение
компетенции в той или иной конкретной стране, надо наряду с конституционными и иными
законодательными нормами изучить реальные взаимоотношения между политическими элитами
федерального уровня и уровня субъектов федераций. Это, разумеется, не может быть самостоятельной
задачей в настоящей учебной дисциплине. Тем не менее следует еще раз упомянуть один из важных, а в
демократических государствах, можно сказать, важнейший рычаг воздействия центральной власти на
поведение властей субъектов федерации.