 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
31
поруганной традицией (реформаторы не могут просто оставить ее в покое, им необходимо
дискредитировать), и вина, связанная с несовершенством интерпретации и заимствованием чужого
опыта. Словом, печать трагической искусственности лежит на мировой истории с тех пор, как в нее
включился плагиаторский механизм заимствования. Такая история сопровождается метафизическим
сомнением, а в случае тяжелых жертв — и периодическими протестами. Прежде эти протесты носили
характер классового бунта тех, за счет кого затратный исторический процесс осуществляется. А. Турен
описал его на примере так называемых «исторических обществ». Согласно ему, отличие исторических
обществ от неисторических напоминает различия простого и расширенного воспроизводства. Простое
воспроизводство стереотипно, тогда как расширенное требует усилий накопления. Этого же требует
историческая модель: она означает переход от спонтанности потребления к вынужденности
накопления. Естественная установка означает: я произвожу столько, сколько могут потребить и я
потребляю столько, сколько произвожу. Историческая установка требует производить больше того, что
требуется для поддержания существования, а потреблять значительно меньше того, что произведено,
нередко и меньше того, что требуется для нормальной жизни. Отчужденный излишек отдается Молоху
накопления, или прогресса.
Отсюда и новый характер власти в исторических (т.е. модернизирующихся) обществах. Власть
нужна для того, чтобы обеспечить переход от спонтанности потребления к искусственности
накопления. В отличие от классической политической экономии, устанавливающей независимость
накопления от роста производительности, теория модернизации устанавливает зависимость накопления
от возрастания насилия: чем выше власть класса модернизаторов над обществом, тем большая доля
общественного богатства может быть изъята из народного потребления и отдана накоплению.
Следовательно, между благополучием Повседневности и запросами Истории устанавливается своего
рода игра с нулевой суммой: чем больше затребовано Историей, тем скуднее и безрадостнее
Повседневность.
2.2. Кризис постулатов исторической рациональности
В социальной философии мы наблюдаем кризис классической картины мира, связанной с
историческим процессом. Классика основывалась на следующих постулатах, которые можно назвать
постулатами исторической рациональности:
а) историческое развитие является имманентным процессом, следовательно, в истории мы — у
себя дома. Это не означает, что история лишена коллизий и даже трагедий, но они заслужены нами —
они суть проявление нашего характера и нашей судьбы;
б) в истории действует механизм согласования общественной эволюции: разные сферы
общественной жизни развиваются как согласованный ансамбль. В школах классического
эволюционизма эта согласованность интерпретируется по аналогии с целостностью живого организма,
в детерминистских — как соответствие надстроечных форм основополагающим, базисным;
в) история разумна, ее движение имеет, законченный антропоморфный смысл: это проявляется,
во-первых, в том, что историческая драма имеет счастливый финал, но не в форме чуда, а в форме
неуклонного телеологического продвижения, согласно объективной программе. Во-вторых, в том, что
исторический прогресс обнаруживается не только в своей высшей финальной точке, он верифицируется
и как последовательное улучшение нашей повседневности (уровня и качества жизни). Прогресс, таким
образом, объединяет два жанра: жертвенно-героическую коллективную эпопею и мещанскую драму,
благодаря которой реализует себя в истории и маленький человек, ориентированный на цели
повседневного благополучия. Поэтому вера в прогресс объединяла и революционных апокалиптиков и
реформаторов, адептов теории малых дел;
г) Большая История, словно Господь Бог, равно благосклонна и к большим и к малым народам, и
к центру, и к периферии: в ней действует не ветхозаветный принцип избранного народа, а новозаветный
принцип спасения всех. Эта этническая нейтральность прогресса предопределила тот факт, что он стал
прерогативой философов, экономистов и социологов, а не культурологов, религиоведов и этнологов.
История XX в. разрушила гармонию классики и поместила нас в принципиально другую картину
мира, до сих пор не выраженную в согласованных терминах новой социально-исторической теории.
Первой из травм, нанесенных XX веком гуманистическому историзму классического типа, стало
выяснение неимманентного характера исторического процесса. Он не является ни закономерным
итогом внутренних противоречий, ни результатом выстраданного народного решения. В свое время В.