 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
132
когда русская философия обрела статус самостоятельной системы знания и когда в результате научно-
общественной деятельности Т.Н. Грановского, С.М. Соловьева, В.И. Герье, В.О. Ключевского русская
историческая наука, накопив огромный материал, начала задаваться теми же, что и философская мысль,
вопросами о смысле исторического бытия, о путях и судьбах исторического развития России в их
отношении к мировому историческому процессу, когда эти вопросы, наконец, стали достоянием
общественного интереса, — выявилась очевидная тенденция сближения историки с философией. В
результате, с одной стороны, вопрос «как возможно историческое знание» стал включаться в систему
исторического знания, с другой — философии истории стало «вменяться в обязанность» исследование
оснований исторического знания и специфики истории как понимающей и объясняющей науки, что и
позволило объединить обе области знания под эгидой философии истории. В это же время в широкий
научный обиход вошло понятие историософии. В отличие от понятия философии и истории, которое
применялось ко всем направлениям и школам и ориентировало на объяснение исторического процесса,
историософия, акцентирующая идею софийности, или духовности, имела оттенок метаисторичности.
Можно сказать, что русская философия истории в своих истоках и наиболее ярких проявлениях
тяготеет именно к историософскому направлению.
Реконструкция русской философии истории связана с рядом трудностей, обусловленных главным
образом кризисом идентичности, остро переживаемым нашим обществом в настоящее время. «Кто мы?
Куда мы идем? — эти вопросы всегда были в центре русской историософской рефлексии. Особенно они
акцентируются и переживаются общественной мыслью в периоды социальных и духовных кризисов.
Осмысление опыта их интерпретации отечественной философской мыслью открывает новые
перспективы как развитию философско-исторической проблематики в целом, так и осмыслению
современного положения России в мире.
В общем развитии философии истории можно выделить, условно говоря, три этапа: 1) истоки и
духовные предпосылки историософской мысли; 2) период самоопределения русской философии
истории на основе осмысления исторической судьбы России и ее предназначения в судьбах мира; 3)
развитие историософских направлений на основе рефлексии по поводу европейской и отечественной
философских, научных, религиозных и философско-исторических традиций и продуцирование
собственных философских систем.
Обращение к русской философии истории в связи с историческим процессом ставит задачи
выявления как его общих закономерностей, так и местной специфики, его структурообразующих
«начал», характера отношений человека с историей, связи настоящего с прошлым и будущим, иными
словами, задачу концептуализации исторического процесса. Обращение к проблематике исторического
познания связано с философской рефлексией по поводу того, как возможно историческое знание, и
ставит задачу выявления природы последнего, специфики интерпретации исторических фактов, роли в
нем субъективно-оценочного момента — возможности и правомерности «суда над историей» с точки
зрения ее сокровенного смысла.
3.2. «Древлее любомудрие»
Одной из центральных проблем любой, в том числе русской философии истории является проблема
ее истоков как в историко-онтологическом, так и в эпистемологическом плане. Следует отметить, что
на ранних стадиях развития эти два плана совпадают. Историософия зарождается как форма
самосознания народа, в достижении которого оно апеллирует как к истории, так и к формам мышления
более универсальным, в частности к религиозному и рациональному сознанию, к философии как
метафизике. Исходя из сказанного, можно выделить три основных источника «древлего любомудрия»
по отношению к истории: 1) зарождение письменной истории как формы рефлексивного исторического
самопознания; 2) христианство, православие в частности, в качестве метафизики истории; 3)
просвещение на основе обращения к рациональности и философии, которые становятся способом
интерпретации и критики исторического самопознания.
«Откуда есть пошла земля Русская?» — с этого вопроса начинается один из древнейших документов
русской исторической и историософской мысли — летописный свод, вошедший в историографию как
«Повесть временных лет». В ней были поставлены те экзистенциальные вопросы, ответы на которые
надолго определили содержание и направленность русской философско-исторической мысли: кто мы,
откуда мы, куда мы идем?