 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
110
§ 2. Формы вины
Понятие и виды умысла
Умысел как форма вины гораздо чаще предусматривается законодателем, чем неосторожность. Это
обусловлено прежде всего традиционным представлением о большей тяжести умышленных деяний,
которые криминализировались законодателем. В юридической литературе отмечается, что в реальной
жизни удельный вес умышленных преступлений составляет более 90%.
Действующее уголовное законодательство характеризует умысел как психическое отношение, при
котором лицо сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия,
предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и
желало их или сознательно допускало наступление этих последствий.
Такая характеристика умысла во многом обусловлена предшествующими исследованиями русских
криминалистов. Например, Н.Д. Сергеевский в начале века писал, что "субъективная виновность" имеет
место, если лицо "действительно понимало свойства совершаемого, действительно предусматривало
или предвидело последствия, действительно сознавало запрещение закона и действительно имело
возможность принять это запрещение в руководстве своей деятельностью"*.
* Сергеевский Н.Д. Уголовное право. Часть Общая. Изд. 2-е. СПб., 1915. С. 260.
В последние годы криминалисты уделяли большое внимание вопросу о предметном содержании
умысла как одной из форм вины. Эти исследования опирались на материальное понятие преступления,
что предопределяло несколько поверхностное изучение вопроса о предметном содержании умысла.
Большинство криминалистов полагают, что содержание умысла — не что иное, как отражение
психикой виновного объективных свойств совершаемого общественно опасного деяния. Такое
понимание содержания умысла обусловливало идеологизированный подход к оценке психического
отношения лица к содеянному, в то время как задача юридической науки — установление отражения
психикой виновного противоправного характера деяний. Поскольку уголовная противоправность
служит юридической характеристикой общественной опасности, нас должно интересовать негативное
отношение к правовым запретам, а не к социальной оценке содеянного. Однако сознание
противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой.
Сознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная (хотя бы в общих чертах) об уголовной
ответственности за деяния, которые оно совершало, понимало, что его деяния запрещены под
страхом наказания.
Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если
пятнадцатилетний подросток полагал, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, он
будет нести ответственность за совершение разбойного нападения. Однако умысел включает сознание
свойств специального субъекта, которые служат обязательными признаками преступления (например,
должностного преступления). В этих случаях сознание признаков специального субъекта —
необходимая предпосылка сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они
связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного.
С сознанием противоправности связано сознание, хотя бы в общих чертах, признаков объекта
преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в
соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было
направлено на другие общественные отношения. Например, если виновный сознает, что он посягает на
жизнь работника милиции, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в органах МВД, он
будет отвечать за покушение на посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа.
Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их
наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия
не "вообще", а последствия определенного характера, которые являются признаком преступления.
При умысле предвидение последствий может носить характер предвидения неизбежности и реальной
возможности их наступления.
Лицо предвидит неизбежность последствия, когда между ним и деяниями имеется однозначная
причинная связь, развитие которой сознает виновный.
При предвидении реальной возможности наступления последствий субъект сознает, что своими