 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
164
В настоящее время высказываются отдельные предложения о необходимости пересмотра
сущности и определения субъективного нрава как меры возможного поведения, в частности в кон-
тексте принципа «не запрещенное законом дозволено» (В.Г. Сокуренко, В.В. Лазарев и др.). Не
обязательно, мол, перечислять разные общие возможности, если теперь можно все, что не подпа-
дает под запрет.
На первый взгляд в такой позиции есть определенный резон. Б.А. Кистяковский также счи-
тал, что, например, политические права и свободы надо рассматривать более широко – «не как
классические субъективные права, скажем, имущественного типа, а как следствия общего право-
порядка, и прежде всего известного принципа: все, не запрещенное законом, дозволено»³.
Подобные высказывания встречаются и в современной зарубежной литературе: «Свободная
деятельность человека есть его естественное право. Поэтому не возникает и надобности в пере-
числении дозволений:
См.: Иваненко К.С. Всеобщая декларация Иран человека и Конституция Российской Федерации // Ираионсдсиис. 1998. ¹ Л. С. 15–16.
2
Киппяковский К.Л. Социальные науки и нрано. М., 1916. С. 199.
3
Кистяковский 1.Л. Ирана человека и гражданина // Вопросы жизни. 1905. ¹ 1. С. 121.
все, что не запрещено законом, стало быть, дозволено; напротив, существует потребность в
определении запретов».
И все же такой подход уязвим. Дело в том, что сфера дозволенного в правовой системе и в
обществе в целом не исчерпывается субъективными правами, она гораздо шире. В частности, мно-
гие юридические возможности опосредуются законными интересами, праводееспособ-ностыо,
другими правовыми категориями. «Все, на что лицо имеет право, дозволено, но не на все дозво-
ленное оно имеет право»².
Когда речь идет о субъективном праве, то имеется в виду не вообще абстрактная возмож-
ность, а конкретные ее разновидности и границы, иначе говоря, зафиксированные в законе «ме-
ры», «дозы», «порции».
Субъективное право всегда предполагает не только гарантию со стороны государства, но и
соответствующую обязанность других лиц. Если нет этой обязанности, перед нами простое дозво-
ление, а не субъективное право. Дозволение может стать нравом только тогда, когда будет запре-
щено нечто мешающее этой дозволенности. Но дозволить одному – не значит юридически обязать
другого.
Простое дозволение свидетельствует лишь об отсутствии ограничения (запрета). Для субъ-
ективного же нрава характерны такие черты, как точная мера поведения, признание и гарантиро-
ванность государством, обеспеченность противостоящими обязанностями, возможность защиты
через суд.
Поэтому формула «не запрещенное законом дозволено» нисколько не умаляет ценности и
необходимости субъективных прав как официальных указателей (определителей) соответствую-
щих действий субъектов, не подменяет и не отменяет самого этого института. При этом интерес
индивида – практическая основа всякого субъективного
права.
Сегодня суть проблемы заключается в том, чтобы наполнить реальным содержанием про-
возглашенные российским законодательством гражданские, политические, культурные и личные
права, создать надежные механизмы их реализации, соотнести с той системой благ и с теми про-
цессами, которые протекают в обществе, в том числе рыночного характера.
Общее учение о субъективных правах, несмотря на изменение ситуации, не поколеблено.
Более того, именно в новых условиях эта категория, основанная главным образом на обязательст-
венных, рыночных отношениях, должна заработать в полную меру, как и другие юридические по-
нятия и институты.
)
У/»1яер Ф. Конституционная защита нрав и свобод личности / Пер. с фр. М., 1993.
С. 82.
2
Коркунов 11.М. Лекции но теории права. М., 1909. С. 149.
Здесь важно освободиться от голых, нежизненных схем, формальных построений, умозри-
тельности, которыми в прошлом изрядно грешило наше правоведение. Необходимо ориентиро-
ваться не на принципы, а на ценности. Старые теоретические постулаты должны быть переосмыс-
лены, принять современные органичные формы, которые призваны соответствовать приоритетам,
провозглашенным повой Россией.
В этойсвязи представляется искусственным, например, деление прав (с точки зрения их
юридической природы) па субъективные и какие-то иные, несубъективпые, права «второго сорта».