 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
176
случаях оно в соединении с определениями воспринималось как свободное словосочетание, а в других
получило устойчивый характер. К первым можно отнести синдром клубных симпатий (Рос, газета. 1993.
14 июля), послечернобыльскцй синдром (Рос. газета. 1997. 11 июля), послереферендумный синдром (Рос.
газета. 1993. 1 июня), синдром боязни (Ком-d. 1997. 6 сент.). Они единичны, индивидуальны в
употреблении. Внутренняя форма таких словосочетаний понятна, и они не требуют дополнительных
разъяснений.
В противоположность им некоторые сочетания со словом синдром воспринимаются как устойчивые
цельные выражения и без определенных комментариев не понятны. Так, выражение афганский синдром
в «Словаре перестройки» определяется следующим образом: «Совокупность социально-
психологических факторов, приведших к неприятию окружающей действительности частью участников
войны в Афганистане в связи с переоценкой роли этой войны в общественном сознании». Приводится
пример такого понимания: «Причина возникновения афганского синдрома видна из бесед с солдатами,
офицерами, запасниками Афганского контингента. Любой выделит ключевую мысль: «Мы
недовоевали». Причем под «мы» отдельный афганец подразумевает не себя – подразумевается армия»
(Литературная газета. 1989. 4 сент.). Можно привести еще пример и не один: «Нервно-психические
расстройства преследуют практически каждого, кто выполнял «интернациональный долг» в
Афганистане (...) Уже обнаружена особая группа специфических заболевании, которые отличаются
затяжным, подчас хроническим течением. Это лишь штрихи общей картины под названием «афганский
синдром» (Рос. газета. 1992. 11 ноябр.).
Довольно распространенным оказался и синдром врага, означающий «совокупность социально-
психологических факторов жизни советского общества в период кризиса национальных и
экономических отношений, характеризующаяся враждебностью, подозрительностью, недоверием друг
к другу». Если в ближайшие месяцы серьезных перемен не будет, вот тогда и начнется. Вот и начнем
искать виноватого. Не хочется верить в это. Но как быть? Как избежать конфронтации? Ведь «синдром
врага» появляется на митингах, в коллективах, даже в домах, в семьях» (Лит. газета. 1989. ¹ 49).
Целый веер фразеологических сочетаний появился на базе слов пространство и поле,
употребляемых, правда, не в издавна присущем им физическом значении, а в переносном,
метафорическом. Так. если вначале чаще говорилось об едином экономическом пространстве, под
которым понимался «рынок со свободным перемещением товаров и капиталов на основе соглашения
между суверенными государствами, входящими в бывший СССР», или просто об экономическом
пространстве как о «сфере действия общих экономических процессов», то впоследствии какими
только определениями пространство не наделяли: рублевое, постсоветское, конституционное,
политическое, общеобразовательное и т.д.
То же самое следует сказать о метаморфозе, происшедшей со словом поле. В этом смысле оно
оказалось синонимичным слову пространство, хотя и с более суженным значением и меньшим
количеством прилагаемых к нему определений: административное, антимонопольное,
конституционное, музыкальное и т.д. поле. А какие только «войны» не ведутся с недавних пор на всех
этих «пространствах» и «полях»: законов, законодательной и исполнительной властей, компроматов,
нервов, даже пресс-конференций»
На смену устойчивым сочетаниям и выражениям типа вызывать на ковер, стереть в лагерную пыль.
Всякая инициатива наказуема. Шаг влево, шаг вправо считается,,». Одни делают вид, что работают,
другие– что платят на страницах периодической печати все чаще стали встречаться такие устойчивые
словосочетания, как остаться на плаву, найти свою нишу, только ленивые не, на всю оставшуюся
жизнь. Не менее часто употребляются и устойчивые выражения типа Разрешено все, что не запрещено
законом. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Обидно за державу. Под влиянием рекламных
клише замелькали не только на страницах газет и журналов, но и в нашей речи не просто, а очень
просто, ну очень (крутая женщина, интересное чтение), ну просто (фантастика, девочка), отличная
компания, сладкая парочка. Правда, многие из таких фразеологизмов быстро забываются, как только
начинается другая рекламная кампания, и речь пополняется новыми модными оборотами. Но они –
принадлежность нашей речи, и относиться к ним надо, как к ее неизбежному, хотя и непостоянному
спутнику.
Еще в начале 80-х гг. казались «высокими» по употреблению, наполненными глубоким смыслом
многие выражения из пропагандистского лексикона недавнего прошлого. Под влиянием перестроечных
процессов они получили отчетливый иронический оттенок. Примеры. Все для человека (имевшее
продолжение в лозунге –
«все во имя человека»): «Бюрократическая система маскируется бумажными