 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
220
Таким образом, ни в каком легкомыслии или незнании людей упрекать поклажедателя в этом
случае нельзя. С другой стороны, тем тяжелее вероломство поклажепринимателя, не
возвращающего вещь, отданную ему вследствие крайней необходимости (crescit perfidiae crimen,
возрастает вина вероломства). Естественно, что для поклажепринимателя была установлена в этих
случаях повышенная ответственность (D. 16. 3.1.1-4).
Эту норму нужно поставить в связь с отмеченной выше (п. 477) особенностью иска о возврате
вещи, отданной на хранение, а именно, что поклажеприниматель, который довел до того, что его
приходится принуждать к возврату принятой на хранение вещи, подвергается infamia: передача
вещей на
хранение основана на доверии, оказываемом поклажедателем поклажепринимателю.
Уклоняясь от возвращения принятой вещи, поклажеприниматель нарушает это доверие, fides, а это
бесчестит человека.
Вероломный хранитель нарушает нравственные обязанности, а тем самым и связанные с ними
религиозные требования; поэтому, такое вероломство влечет за собой infamia. Тем более суровый
отпор должно было встретить лицо, принимающее чужие вещи на хранение в минуту несчастья
или опасности для поклажедателя и затем отказом вернуть вещь вынуждающее его обращаться за
судебной защитой.
Затруднительное положение, в котором находился поклажедатель, и обязанность свято хранить
оказанное доверие, лежавшая на поклажепринимателе, сказывались еще на той процессуальной
особенности, что (и при обычном depositum) против actio deposit! directa нельзя было ни
предъявлять к зачету какие-либо встречные требования, ни задерживать возврат вещи до удовле-
творения каких-либо претензий (ius retentionis) (С. 4. 34. 1. 11). К тому же, право собственности
депонента, по установившимся взглядам, должно было стоять выше обязательственных
требований хранителя.
483. Depositum irregulare. Специальную разновидность договора поклажи составляет так
называемый depositum irregulare (необычная, ненормальная поклажа). Предметом поклажи в
собственном смысле являются вещи индивидуально определенные; обязанность
поклажепринимателя состоит в том, чтобы хранить вещь, а по окончании срока хранения
возвратить ту же самую вещь.
Допускалась, однако, возможность отдачи на хранение также денег и других вещей,
определяемых родовыми признаками. Если эти вещи передавались в особом хранилище (ящике,
шкатулке и т.п.), они тем самым получали индивидуализацию, и тогда никакого своеобразия
контракта depositum - в этом не было. Если же заменимые вещи отдавались поклажепринимателю
без какого-либо их обособления в некоторое целое, получающее значение индивидуально
определенной вещи, а непосредственно, то в результате их смешения с однородными вещами
поклажепринимателя полученные заменимые вещи становились предметом права собственности
поклажепринимателя; на последнего в связи с заменимостью принятых вещей возлагалась в таких
случаях обязанность возвратить не те же самые вещи, какие были поклаже-принимателем
получены, а только такое же количество вещей такого же рода, какие были получены. Эта
разновидность поклажи и носит название depositum irregulare, поклажа «не по правилам», «не
обычно совершаемая», а особая, исключительная.
Depositum irregulare по внешности имеет много общего с договором займа: одинаковый предмет
договора (заменимые вещи), переход права собственности на переданные вещи к лицу,
получившему их, и вытекающее отсюда перенесение на получателя вещей риска случайной гибели
этих вещей, а также обязанность возврата не полученных вещей, а только такого же количества ве-
щей такого же рода. При всем этом внешнем сходстве контрактов depositum irregulare и mutuum
между тем и другим контрактом остается существенная разница. Цель договора займа заключается
в том, чтобы удовлетворить хозяйственную потребность заемщика, т.е. лица, получающего деньги
или иные заменимые вещи. При иррегулярной поклаже хозяйственное назначение и цель договора
— прямо противоположны: услугу оказывает принимающий деньги или иные заменимые вещи.
Выделение случаев depositum irregulare встречается еще у такого старого юриста, как
Алфен (I
век до н.э.). Проводя параллели между различными договорами, юрист различает такие случаи,
когда одно лицо дает на хранение другому лицу деньги так, что безвестная сумма передается
neque clusa neque obsignata, т.е. не заключенная в каком-нибудь хранилище и не опечатанная, и
противоположные случаи, когда передаваемые заменимые вещи обособлены от других
однородных вещей так, что можно установить, какие вещи принадлежат одному, какие другому