 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
210
глаза всякому не лишенному от природы здравого рассудка человеку» (Ludwig, Gelehrte Anzeigen,
1, стр. 238).
В новое время в литературе дан ряд объяснений этого своеобразного правового института, но
задачу нельзя признать окончательно разрешенной. Следует отметить одно объяснение, в наивной
форме данное еще на грани между XV111—XIX вв. (в работе Cocceii, lus civile controversum, torn.
1, Lips. 1799, 4 Tit. de R. C. qu. 22): Quod praesumtio sit contra actorem, cum propter aviritiam
creditorum, turn propter indigentiam debitorum, т.е. эта презумпция против истца введена как в виду
жадности кредиторов, так и во внимание к нужде должников), а затем вскользь брошенное
юристом Pfaff (Ueber den rechtlichen Schutz des wirtschaftlich Schwacheren in der romischen
Kaisergesetzgebung, 1897, 66-69) и наконец, более подробно изложенное Monnier (Etudes de droit
byzantin, II, 1900, 77-82).
Monnier усматривает единственно правильное и достаточное объяснение института querela в
желании императоров, рескриптами которых этот институт создан, предупредить злоупотребления
со стороны potentiores, выступавших в качестве заимодавцев и державших заемщиков в своих
руках. Что такой мотив в законодательстве римских императоров, в особенности позднейшего
периода, начиная примерно с Диоклециана, имел большое значение в ряде правовых институтов,
это нужно признать бесспорным фактом.
С классовой и политической стороны такая борьба императоров с влиятельными магнатами
(potentiores) является понятной: именно в эту эпоху развивается абсолютизм императорской
власти, под углом зрения которого чрезмерное социальное и экономическое влияние таких
магнатов (potentiores) могло представляться опасным и, во всяком случае, нежелательным.
Разбухание чиновничьего аппарата, увеличение расходов в связи с безумной роскошью
императорского двора и ряд других причин побуждали императоров все увеличивать налоговое
бремя. Не в интересах фиска, а следовательно, и императоров, было бы полное разорение
отдельными potentiores основных налогоплательщиков — земледельцев и ремесленников.
Никакого реального облегчения своего положения эти плательщики налогов — humiliores — не
получали, так как принимавшиеся императорами меры защищали humiliores от разорения со
стороны potentiores лишь для того, чтобы можно было с большим успехом выжать из этих
humiliores все соки в пользу фиска. Но факт принятия императорским законодательством мер
против засилья potentiores не подлежит сомнению. Однако для того, чтобы признать влияние этого
мотива в институте querela non numeratae pecuniae, — прямых данных в нашем распоряжении не
имеется.
Недостаточность документальных данных совершенно естественна: институт сложился из
императорских рескриптов, дававших ответы на конкретные вопросы. Редакторы этих актов
находились под влиянием случайно нахлынувшего материала, они не брались за планомерную
разработку вопроса (да и не стремились к такой разработке); тем менее они могли остановиться на
главных основаниях, побудивших провести реформу.
Вероятное само по себе объяснение querela non numeratae pecuniae борьбой с могущественными
заимодавцами (potentiores) нельзя, разумеется, строить на том, что императорами руководили
соображения человеколюбия и милосердия, когда они проводили такого рода мероприятия: на эти
меры их наталкивали, с одной стороны отмеченные выше опасения чрезмерного роста могущества
таких potentiores, с другой стороны — финансово-хозяйственные трудности, требовавшие
максимального использования каждого гражданина, каждого отдельного хозяйства и сохранения в
этих целях платежеспособности плательщиков налогов.
Давая должнику облегчение в форме перенесения, при заявлении querela, на кредитора onus
probandi, императорское законодательство ограничило применение этой льготы определенным
сроком (сначала — один год, потом пять лет, наконец, при Юстиниане — два года) (С. 4. 30. 14), в
течение которого допускалось оспаривание должником выданной им расписки; незаявление
должником в пределах этого срока судебного спора против выданной им расписки с помощью
querela non numeratae pecuniae имело своим последствием, что эта расписка, содержавшая
признание должника в получении валюты, получала значение бесспорного и неоспоримого
доказательства.
Ограничение применения описанной льготы для заемщиков сроком можно объяснить так. В
Риме было распространено обыкновение сначала вручать заимодавцу долговой документ с
распиской в получении валюты, а потом по ассигновке заимодавца получать валюту либо от