 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
146
которого было просрочено (D. 14. 1. 38. 1).
После просрочки кредитора должник отвечает только за умышленно причиненный ущерб, а не
за простую вину — iam non culpam sed dolum malum praestandum a venditore (D. 18. 6. 18). Риск
гибели вещи падает на просрочившего кредитора.
Источники очень ярко описывают образ действий поставщика, у которого покупатель не
принимает сдаваемых ему предметов. Продавец сдает проданные им кровати, но покупатель не
принимает их; продавец оставляет их на улице. В дело вмешивается представитель городской
полиции, эдил, который распоряжается изрубить кровати. Павел, со ссылкой на юриста конца ре-
спублики из поколения так называемых veteres (старой школы) Алфена Вара, возлагает убыток на
покупателя, как допустившего просрочку в принятии (D. 18. 6.13). В том же титуле Дигест
рассказывается о покупателе вина, который не явился в назначенный день для приемки вина.
Юрист дает продавцу право вылить вино — licet venditore effundere vinum (D. 18. 6. 13), причем в
этом фрагменте делается ссылка на юристов старой школы времен республики, «veteres». Такой
образ действий впоследствии, через пять веков, при Юстиниане вызывал изумление, и работавшие
при нем компиляторы Дигест смягчили это суровое правило. Вылить вино можно, но не тотчас, а
лишь после предупреждения покупателя о том, что если он вина не заберет, то оно будет вылито.
Но и это показалось слишком решительным, и поэтому добавляется: «Однако если продавец,
будучи вправе вылить вино, все-таки не вылил его, то он заслуживает похвалы» — «si tamen cum
posset effundere, non effudit, laudandus est potius».
Новейший автор Граденвиц в 1929 г., шокированный резкостью предложенной
республиканскими юристами меры, предложил смягченное толкование: речь, мол, идет не о том,
чтобы совсем вылить вино, а о том, чтобы вылить его в чаны.
Думается, что в этом случае не учитывается социальный фон старого Рима. В деле с вином речь
идет о землевладельце, продающем вино из своих погребов. Дело происходит во времена
республики, когда тары для вина было не так уже много, а между тем, живы были
сельскохозяйственные патриархальные заветы Катона старшего, и землевладелец чувствовал себя
маленьким царьком в своем поместье. В книге Катона о сельском хозяйстве дается указание, что
вино должно быть взято покупателем не позднее 1-го октября. Если к этому сроку покупатель не
вывезет вина, то пусть продавец поступает с вином как захочет — si ante non deportaverit,
dominus vino quid volet faciet (Cato, De agricultura, 148. 8).
Но времена меняются; развивающаяся торговля делала неприемлемым такой нехозяйственный
способ разрешения вопроса о таре, и юристы уже выдвигают иную точку зрения.
§ 104. Прекращение просрочки
326. Очистка («пургация») просрочки. Мы видели, что, в силу просрочки, обязательство, по
учению старого поколения юристов (veteres), увековечивается, obligatio perpetuatur. Однако
дальнейшее развитие права не могло остановиться на этом лапидарном положении, выраженном в
резкой и безоговорочной форме. Если после допущенной просрочки должник все же исполняет
обязательство, то возникло сомнение (haesitatur), «век ли вековать» обязательству или же
допустить, что предложенное исполнение погашает первоначальную просрочку (an extinguatur
superior mora). Источники сохранили нам красноречивый отчет о формальных методах, какими
достигалось проведение в жизнь новых правовых положений. Цельз-младший, один из наиболее
оригинальных умов среди юристов-классиков, с присущей ему смелостью (ср. D. 28. 1. 27) заявил,
что под покровом авторитетов права допускаются вредные ошибки — sub auctoritate Juris scientiae
pemiciose erratur (D. 45.1. 91. 3), а потому надо, в отступление от ригоризма старого права,
трактовать вопрос не de bono aequo, что в переводе на трезвый язык римского юриста означает —
с учетом интересов возросшего делового оборота. Кто допустил просрочку в сдаче раба Стиха,
может, по мнению Цельза, исправить эту просрочку последующим предложением исполнения —
emendare earn moram postea offerendo. К этому мнению присоединяется современник Цельза,
знаменитый Юлиан (hanc sententiam lulianus sequitur). А Павел, живший на сто лет позднее Цельза
и Юлиана, выражает эту мысль так: Stichi promissor post moram offerendo purgat moram
—
обязавшийся дать раба Стиха может после допущения просрочки очистить ее, предложив
исполнение (D. 45.1. 73. 2).
Таким образом, в противовес «увековечению» обязательства (obligationis perpetuatio), стали
говорить об «очистке» просрочки (morae purgatio).