 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
42
Понятие Бога составляет содержание этой религии. Данное понятие есть понятие идеи, абсолютной
идеи. Быть Богом – это значит отличать себя от самого себя, быть своим собственным предметом, но в
этом отличении быть идентичным с самим собой, т.е. быть духом. В этой религии открылось, что такое
Бог, он больше не является чем-то потусторонним, неизвестным, ибо возвестил людям, что он есть, и
не просто во внешней истории, а в сознании. По словам Гегеля, «здесь мы имеем религию явления
Бога, поскольку Бог знает себя в конечном духе. Бог совершенно открыт... Несчастье, страдание мира
было условием, подготовкой субъективной стороны к сознанию свободного духа как абсолютно
свободного и тем самым бесконечного духа» [Там же. С. 200–201]. Теперь религия постигает самое
себя, содержанием и предметом религии становится сознание, относящееся к своей сущности, знание
себя как сущности и сущности как самого себя. В религии, которая исполнена самой собой, которая
открыта, постигла себя, предметом является религия, и этот предмет, знающая себя сущность, есть дух.
Впервые дух как таковой становится предметом, содержанием религии.
Абсолютная религия – это открывшая себя, завершенная религия, имеющая себя самое своим
содержанием и исполнением, есть бытие духа для самого себя, сама для себя ставшая объективной.
Откровение означает суждение в бесконечной форме, самоопределение, бытие для другого, и это
обнаружение себя принадлежит к сущности самого духа. В христианстве неразрывны всеобщее и
отдельный дух, дух бесконечный и конечный.
Христианство есть Откровение Божие. Бог сам дал себя познать людям, а с другой стороны, эта
религия является результатом Откровения, она позитивна в том смысле, что дана человеку извне,
пришла к нему извне.
Проблема истолкования
На основании рассмотрения принципов христианской теологии, и в особенности экзегетики (греч.
s
– разъяснение, истолкование), Гегель формулирует положения, которые впоследствии
послужат предпосылками формирования герменевтики религии [4–1. Т. 1. С. 225–233]. Он учитывает,
что религиозная вера осмысливается в виде учения, выраженного в понятиях, а основой этого учения
считается Библия. Христианское кредо в субъективном смысле представляет собой то, во что веруют, а
в объективном – то, что следует знать членам общины и как дано людям Откровение Божие.
Рационалистическая традиция всегда признавала роль разума, рассуждения в познании учения церкви и
определении его содержания.
Вначале содержание учения и Библия сохраняли свое прежнее значение, и мышление допускалось
лишь в качестве экзегезы, должно было ограничиваться пояснением содержания Библии. Экзегеза
отправляется от текста Священного Писания и толкует его, утверждая, что в ее намерение входит лишь
выявление рационального значения текста и следование ему. Однако, подчеркивает Гегель, в
действительности рассудок привносил в это пояснение свои заранее разработанные воззрения, мысли и
в соответствии с ними пояснял содержание Священного Писания. Постепенно роль рассуждения
возрастала. Призвав на помощь мышление, экзегеза способствовала возникновению в эпоху
Просвещения протестантской рациональной теологии, занимавшейся интерпретацией библейских
текстов; эту теологию стали противопоставлять учению церкви.
Библия не содержит систематического изложения, она отражает христианское учение о том виде,
каким оно являлось в период его возникновения. И Гегель полагает, что лишь дух может постигнуть ее
содержание.
Независимо от того, рассуждает философ, принималась ли Библия за основу на словах или
совершенно серьезно, интерпретация по самой своей природе означает, что в толкование текста
вводится мысль, которая содержит в себе определения, принципы, предпосылки, влияющие на
интерпретацию. Если интерпретация не сводится к простому объяснению слов, а стремится объяснить
их смысл, она неизбежно вносит свои мысли в изучаемый ею текст. Замена одного слова другим,
равным ему по значению, обычно связана с процедурой пояснения, а это значит, что происходит
переход от одних мыслей к другим. Интерпретатор как будто сохраняет смысл слова, но в
действительности он уже развивает другие мысли. Комментарии к Библии не столько знакомят нас
содержанием Священного Писания, сколько отражают представления своей эпохи. Задача
комментатора заключается в том, чтобы указать смысл данного слова, но комментатор имеет
определенное сознание, представление, и это представление отражается в понимании смысла. Даже
изложения философских систем, например, Платона и Аристотеля, нередко отличаются друг от друга в
зависимости от представлений интерпретаторов. Тем более это заметно в экзегезе. Основываясь на
Библии, экзегеты доказывали правильность совершенно противоположных мнений; это называемое
Священным Писание стало чем-то вроде воскового носа, который можно приклеить к любому лицу. На