 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
85
промышленного гетто, не имеющего отечества. Аттали именно этого изгоя считает «козлом
отпущения», противопоставляя ему альтернативную номаду мировой финансовой элиты. Эти новые
номадические элементы совершили переворот в системе капитализма, заново вернувшись от
производительного капитала к спекулятивно-ростовщическому, извлекающему прибыль по формуле:
? – ?
|
(деньги – новые деньги),
минуя промежуточную товарную форму классического капитализма:
? – Т – ?
|
(деньги – товар – новые деньги).
Тем самым нам раскрывается, уже в ретроспективе, социо-культурная подоплека классического
капитализма. Буржуа классической предпринимательской эпохи, как это подчеркнул В. Зомбарт,
сочетал противоположные черты. Риск, азарт, раскованное воображение и поиски удачи изобличают
черты, отражающие «архетип диаспоры». Но наряду с ними устойчивую мотивационную структуру
образуют и противоположные черты: дух бережливости и скопидомства, неприятие крайностей
эмансипаторского вольнодумия, отвращение к социокультурным экспериментам, к воинственной
артистической или революционно-политической богеме.
Не случайно М. Вебер связал дух производительного капитализма с протестантской этикой.
Протестантизм не только создал установки неуставной секуляризованной аскезы, связанной с моралью
сбережения (именно эта мораль уберегла предпринимательскую прибыль от непроизводительного
гедонистического употребления и направила ее на инвестиции). Он способствовал наряду с
национализацией религии – обретением ею независимости от папистского мондиализма*,
национализации самого класса предпринимателей, переставшего чувствовать себя безответственной
диаспорой в собственном отечестве, что было характерно для старого ростовщического капитала.
* Мондиализм (от фр. monde – мир) – особая идеология, предполагающая слияние всех государств и народов в единое
планетарное образование с установлением Мирового Правительства, уничтожением расовых, религиозных, этнических,
национальных и культурных границ.
И вот теперь, в конце XX века, капитализм, судя по многим признакам, возвращается в свою
архаическую, спекулятивно-ростовщическую фазу, когда прибыль добывается не в процессе
расширяющегося производства товаров и услуг, а преимущественно с сфере манипуляций с фиктивным
капиталом и финансовыми «накрутками». В этом контексте наглядно раскрывается драма современной
России, задумавшей «вернуться в капитализм» именно в тот момент, когда он из производительного и
национально ответственного превращается в спекулятивно-ростовщический и компрадорский,
рассматривающий торговлю национальными интересами как одно из самых прибыльных предприятий.
Такой капитализм, по сути уже ничего не производящий, во всяком случае для основной массы
населения, ориентированный исключительно на спрос зажиточных нуворишей, занимается проеданием
тех богатств природы и культуры, которые сам он не создавал, а получил готовыми от прежней,
производительной эпохи. Психология этих новых буржуа воспроизводит наиболее одиозные установки
свободной от местных традиций, безответственной и хищной диаспоры, которая находит свое отечество
там, где находятся ее банковские счета.
Это превращение производительного капитализма в паразитарно-спекулятивный, ростовщический,
становится одним из главных факторов современной мировой нестабильности. Судьбы мира, по сути
дела, зависят от того, успеет ли человечество найти эффективную альтернативу этому капитализму до
того, как он в своем паразитарном утверждении окончательно опустошит кладовые природы и
культуры и подорвет саму базу цивилизованного человеческого существования.
Уже сегодня из-за своего последовательного инвестиционного «воздержания» (он предпочитает
вкладывать деньги не в производство, а в финансовые спекуляции), он довел не только до морального,
но и до физического износа основные фонды, транспортную инфраструктуру и другие базовые
компоненты промышленной цивилизации и тем самым подвел Россию к нескончаемой серии все более
масштабных, опасных для всего живого технологических и экологических катастроф.
Но аналогичная деятельность осуществляется мировой финансовой олигархией – этой диаспорой
постпроизводственной фазы капитализма – в планетарном масштабе. Источником ее сверхдоходов
являются новые виды денежной ренты – «управление государственными долгами, эмиссия денег,