 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
38
делать только сами для себя: дело государства – пресекать преступные посягательства на их
безопасность. Именно так конкретизируется знаменитый принцип западного либерализма – принцип
«государство-минимум».
Таким образом, мы переходим к основному парадоксу современной западной демократии: она
предполагает неполитический образ жизни для большинства граждан и потому называется
представительской. Классическая античная демократия древней Греции и Рима была демократией
участия. Она реально объединяла граждан полиса, сообща участвующих в решении основных вопросов
жизни своего города-государства. Это различие между реальной демократией античных республик, в
которых политика означала совместное ведение общественных дел, и формальной демократией
современных западных обществ четко обозначил французский политический мыслитель Бенжамен
Констан (1767-1830).
В своей работе «О свободе у древних в сравнении со свободой у современных людей» он
подчеркивал, что в понятие свободы житель современного Запада вкладывает «право каждого
подчиняться одним только законам, не быть подвергнутым ни дурному обращению, ни аресту, ни
заключению, ни смертной казни вследствие произвола... Это право каждого высказывать свое мнение,
выбирать себе дело и заниматься им; распоряжаться своей собственностью, даже злоупотреблять ею; не
испрашивать разрешение для своих передвижений и не отчитываться ни перед кем в мотивах своих
поступков»*. Иными словами, речь идет преимущественно об отрицательной свободе – защите от
произвола властей и гарантиях личности. Эта свобода не конкретизируется в повседневных
общественных практиках, в участии в принятии решений.
* Полис. 1993. ¹ 2. С. 98.
Совсем иное дело – свобода у древних. Здесь граждане вели политический образ жизни, т. е.
повседневно участвовали в решении дел, связанных с общественным управлением, с вопросами
коллективного блага. Представим себе, как бы это выглядело применительно к нашим современным
реалиям. Современные граждане в качестве рабочих на предприятии совместно решают вопросы,
связанные с финансовой политикой, выбором профиля производства и рыночной стратегии, связями с
поставщиками и клиентурой и т. п. После работы они, уже в качестве жителей определенного квартала
(городской коммуны), сообща решают проблемы чистоты территории вокруг жилищ, охраны
общественного порядка, досуга своих детей и т. п. Словом, человек полиса выступает как перманентно
ангажированный (приглашенный к участию) человек, постоянно находящийся в гуще общественных
дел, объединяющий в собственном лице и того, кто принимает решение, и того, кто тут же реализует
его на практике. Ясно, что такая «демократия участия» практически исключает общественно
неангажированную частную жизнь.
Мы, таким образом, видим, что речь идет о выборе: либо мы выбираем полную свободу частной
жизни ценой утраты своего личного участия в решении общественных дел, передоверенных нами
определенным лицам – профессионалам в области политики, либо сами непосредственно решаем общие
коллективные вопросы – но тогда у нас уже нет ни времени, ни даже права на приватную жизнь. Об
этом со всей определенностью и говорит Б. Констан: «...у древних индивид, почти суверенный в
общественных делах, остается рабом в частной жизни. Как гражданин, он решает вопросы войны и
мира; как частное лицо, он всегда под наблюдением, ограничивается и подавляется во всех своих
побуждениях; как частица коллективного организма, он вопрошает, осуждает, разоблачает, изгоняет в
ссылку или предает смерти своих магистратов или начальников; но будучи подчиненным
коллективному организму, он в свою очередь мог быть лишен положения, достоинства, проклят или
умерщвлен произволом сообщества, частицей которого он является. У наших современников, напротив,
независимый в частной жизни индивид суверенен в политике лишь но видимости даже в самых
свободных государствах... Мы не можем более следовать античному типу свободы, состоявшему в
деятельном и постоянном участии в коллективной реализации власти. Наша свобода должна
заключаться в мирном пользовании личной независимостью... Целью древних было разделение
общественной власти между всеми гражданами страны. Это-то они и называли свободой. Цель наших
современников – безопасность частной сферы; и они называют свободой гарантии, создаваемые
общественными институтами в этих целях...»*.
* Полис. 1993. ¹ 2. С. 98.