 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
73
Он анализировал главным образом отношения системы со своей средой, которая в свою очередь
состоит из комплекса других систем, входящих в глобальную социальную систему: экономической,
культурной, религиозной, экологической, биологической, психологической, международной и др.
Отношения между политической системой и ее средой определяются двоякого рода элементами:
интересами, требованиями и поддержкой граждан, дающими системе импульс для действия и
называемыми входом, и решениями, принимаемыми системой в качестве реакции на эти интересы,
требования и поддержку, называемыми, выходом. Или, говоря иначе, вход идет со стороны среды и
дает импульс системе, а выход является реакцией системы на импульс среды. Таким образом
осуществляется обратная связь между входом и выходом. Выход вызывает обратную реакцию среды,
которая порождает новый вход, на который система реагирует новым выходом и т.д. до
бесконечности по принципу действия замкнутой кибернетической цепи. В схематическом виде
модель Д.Истона представлена на рис. 2.
Рис. 2
Справедливости ради следует отметить, что в принципе сторонники системного анализа,
например в лице Г.Алмонда, признают необходимость выделения при анализе политической системы
структур, выполняющих политические функции. Но при этом Алмонд считал, что единицей
политической системы является роль. По его мнению, преимущество концепции роли по сравнению
с такими понятиями, как «институты», «организации» или «группы», состоит в том, что она более
широкая и более открытая. Она может включить формальные и неформальные учреждения, семьи,
электорат, толпу, временные и постоянные группы и т.д., поскольку они имеют касательство к
политической системе. Исходя из этого Алмонд определяет политическую систему «как комплекс
взаимодействующих ролей или как структуру ролей, если понимать под структурой
систематизацию взаимодействий».
Очевидно, что при таком подходе вопрос об институциональной структуре, «анатомии»
политической системы как бы теряет актуальность. К тому же Истон, Алмонд и другие приверженцы
данного подхода исходили из того, что понимаемую так политическую систему можно обнаружить
во всех коллективах, осуществляющих функции адаптации и интеграции.
Как считал, например, М.Дюверже, имеется столько вариаций политической системы, сколько
существует разновидностей коллективов или человеческих сообществ. Можно конструировать и
анализировать политические системы отдельной партии, объединения партий в одной стране,
однотипных партий в нескольких странах. Можно говорить также о политических системах
профсоюзов, ассоциаций, администраций, общин, регионов, церквей, армий.
Очевидно, что такой подход в значительной мере обесценивает саму идею вычленения
политической системы как самостоятельного феномена, обладающего собственными, только ему
одному присущими характеристиками. В нем внимание концентрируется на ролях, функциях и
взаимодействиях в ущерб изучению самой политической системы с ее институтами, структурами и
их взаимоотношениями, которые как бы выносились за скобки. В результате получалось, что
сторонники такого подхода, делая ударение на действии, отодвигали на задний план или вовсе
игнорировали субъекты этих действий в лице политических институтов. Взаимодействия
политической системы со средой, обратные связи входов и выходов, разумеется, важны, но они
составляют лишь один из множества аспектов проблемы.
Центральное место в исследовании должны занимать сама политическая система, ее структурные
элементы, конфигурация и т.д. Как представляется, в рассматриваемом контексте главная задача
исследователя состоит в том, чтобы определить и проанализировать то, что находится и происходит
внутри черного ящика.
Политическая система предполагает наличие не только системы отношений, но и в первую
очередь структур, институциональной инфраструктуры, на основе которых могут развертываться эти
отношения. Как подчеркивал Т.Парсонс, структура составляет «анатомию» социальной системы, а
функции — ее «физиологию». Этот постулат не в меньшей мере верен и применительно к