 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
71
Вряд ли следует ожидать, что в обозримой перспективе человечество пойдет по пути создания
единой всеохватывающей модели миропорядка. Это потребовало бы преодоления сложившихся в
течение многих поколений, а то и веков многообразных национальных стереотипов, предрассудков,
предубеждений, морально-этических ценностей и выработки некого транснационального сознания,
изменения структуры человеческих потребностей, если угодно, самого типа человеческой личности.
Потребовалось бы вместо множества существующих идейно-политических течений, которые
зачастую несовместимы и находятся в состоянии резкого противоборства друг с другом,
сформулировать новую единую трансгосударственную идеологию, способную преодолеть
антагонистические противоречия и конфликты, религиозный или иной фанатизм, национализм,
идеологию, которая имела бы всеобщую притягательность. Мировое правительство может быть
лишь воплощением единой мировой воли или единой воли всего мирового сообщества,
формирующегося в процессе сведения интересов, ценностей, норм всех стран и народов к некому
единому знаменателю. Все это, в свою очередь, предполагает не только своего рода идейную и
социокультурную реформацию, но и радикальное изменение самой природы человека.
Поэтому, как представляется, нет никаких серьезных оснований утверждать, что народы и
государства уступят свою независимость и право самим решать свои проблемы какой-то абстрактной
наднациональной, надгосударственной бюрократии. «Всемирное правительство с единой мировой
столицей,— писал М.Линд,— чисто технически было, вероятно, возможно со времен Чингисхана —
и вне всякого сомнения, со времен Наполеона. Провал всех попыток достижения мирового
господства коренится вовсе не в уровне развития технологии — он вытекает из упорного
нежелания народов жить под игом каких бы то ни было завоевателей. Это верно и по отношению к
новейшим стремлениям к всемирному владычеству».
Фактом является то, что государство, наряду с семьей, языком, культурой, является одним из
неискоренимых фундаментальных институтов, составляющих инфраструктуру жизнедеятельности
человека как общественного существа. Не случайно Б.Н. Чичерин считал государство главным
двигателем и творцом истории. В этом смысле государство, особенно современное, действительно
заслуживающее это название, ни в коей мере не является просто политическим выражением голого
экономического интереса. Если бы это было так, то оно могло бы иметь в лучшем случае лишь
форму своего рода олигархической республики. Однако на деле экономическое господство
собственников уживается с разнообразными политическими формами — как с диктатурой, так и с
демократией. Имущие классы, конечно, стремятся превратить институты власти в орудие своего
господства. Однако принципы политической самоорганизации человеческих сообществ, заложенные
в основу государственного устройства, обеспечивают значительную степень его независимости от
тех или иных экономических и, соответственно, социально-классовых интересов.
Государство не может быть также арифметической суммой отдельно взятых социальных,
культурных, языковых и подобных им других аспектов жизнеустройства людей. Государство пред-
ставляет собой результат органического синтеза всех этих аспектов, пронизанного неким единым
этосом, выражающимся в единстве идеала, всеобщей воли и интереса, нерасторжимо объединяющих
их независимо от всех неизбежных разногласий, противоречий, конфликтов. Как писал Гегель,
«государственное устройство народа образует единую субстанцию, единый дух с его религией, с его
искусством, и философией или, по крайней мере, с его представлениями и мыслями, с его культурою
вообще (не говоря о дальнейших внешних факторах, о климате, соседях, положении в мире).
Государство есть индивидуальное целое, из которого нельзя взять одну отдельную, хотя и в высшей
степени важную сторону, а именно государственное устройст во само по себе».
Существование государства, права и закона обусловлено самой природой человека. Как
справедливо подчеркивал русский правовед С.А.Котляревский, «если государство не есть земное
божество Гегеля, то оно и не холодное чудовище, каким его увидел Ницше; оно — отражение всей
человеческой природы — и в ее темных низах, и в обращенных к вечному свету ее вершинах». Иначе
говоря, не следует ни обожествлять, ни инфернализировать государство, ни упразднять его, ни
наделять бессмертием.
Как показывает исторический опыт, приверженность государству, стране зачастую оказывается
сильнее привержености идеологии и даже религии. Наглядный пример обоснованности этого тезиса
дают социал-демократы Германии и Великобритании, которые накануне и во время Первой мировой
войны, опрокинув все марксистские догмы о солидарности и братстве пролетариев всего мира,
поддержали правительства своих стран в их военных усилиях. По сути дела, марксисты-