 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
11
Речь идет о том, что если в прошлом МНК решали относительно простые задачи производства и
дистрибьюции товаров, то в последние десятилетия они (точнее — сообщество МНК) стали решать
куда более сложные и глобальные задачи: С. Ронен определяет их как создание и задействование сети
мультинационального обслуживания, включающей банки, рекламные агентства, консалтинговые фир-
мы, университеты, учреждения здравоохранения и т. д. и опирающейся на глобальную
компьютеризацию. В данном случае не имеет значения, к какой стране принадлежит тот или иной
элемент сервиса — мультинациональность не потому космополитична, что у нее «нет отечества»
(в конце концов
Intel все-таки американская фирма, как
Sony — японская, a Siemens — немецкая), а
потому, что она не может себе позволить (при прочих равных!) заменить эффективность патрио-
тизмом.
Формируя собственную сеть мультинационального обслуживания, каждая МНК рассматривает ее
как свою гарантию эффективности бизнеса, а тот факт, что в конечном итоге эти сети сливаются в
некую глобальную сеть такого рода, просто увеличивает эффективность систем в целом. Не потому
МНК стали в массовом порядке выносить различные производства в менее развитые страны,
что они
хотели способствовать развитию последних или ими двигали иные социальные мотивы того же рода; не
отрицая у лучших из них ярко выраженного мотива социальной ответственности, будем, однако,
объективны: все та же погоня за эффективностью — вот главный мотив.
Особенности развития международного бизнеса
Если суммировать главные тенденции развития международного бизнеса за три-четыре последних
десятилетия, то что же следует признать главной и определяющей тенденцией этого развития? Или
более локально: какой вопрос, поставленный этим развитием, следует признать центральным,
определяющим для понимания перспектив международного бизнеса? По нашему мнению, его
следовало бы сформулировать так: Каковы пределы и возможности эффективного использования
национальной модели менеджмента с точки зрения эффективности международного бизнеса
вообще и его высшей формы — мультинационального бизнеса — в особенности?
Эта формулировка может показаться на первый взгляд слабо связанной с предшествующим
материалом, но при более внимательном рассмотрении она очень четко именно из него и следует.
Действительно, коль скоро на арену международного бизнеса быстро и разносторонне вышли
десятки новых национальных государств, то, вообще говоря, единственной более или менее понятной
им моделью менеджмента была та, что в «эру концессий» и после нее насаждалась концессионерами из
соответствующей метрополии. Была ли это британская модель в кенийском исполнении или гол-
ландская — в индонезийском, для целей данного обсуждения непринципиально. Гораздо важнее тот
факт, что вне зависимости от географического фактора модель эта всегда несла в себе очень мощную
составляющую, образно говоря, колониального воздействия. Под этим термином понимается
воздействие не только через обычные инструменты менеджмента, используемые в демократических
странах, но и в значительной мере через абсолютную зависимость колонии в целом от метрополии и
туземных работников от зарубежных владельцев предприятия и нанятых ими же зарубежных
менеджеров. Попросту говоря, ни английскому, ни французскому, ни голландскому менеджеру не было
никакой нужды ломать стереотипы своего поведения и привычные методы работы ради учета местных
особенностей. Их национальная модель автоматически превращается в международную в данной
колонии просто «сменой вывески»!
Конечно, здесь есть известное упрощение: умные и образованные менеджеры-европейцы хорошо
знали и ценили умение адаптировать свое управление к местным культурным реалиям. Более того,
часто упоминаемый в литературе по менеджменту уникальный пример Британии, которая сумела
обеспечить долговременную стабильность и устойчивость своего управления в колониях, опираясь на
относительно малочисленный административный аппарат, — почти классический образец такого рода
подхода.
5
. Но если брать именно менеджмент как таковой, то есть собственно сферу делового
управления, то положение о более или менее полном перенесении национальной модели на туземную
почву в основном отражает реалии и концессионной эры, и начала эры национальных государств.
5
Нет сомнения в том, что, если бы зарубежным исследователям была известна история развития административного
управления в национальных областях дореволюционной России, там нашлось бы немало подобных примеров. (см.: М.
Туган-Барановский. Политическая экономия. СПб: Изд. «Книга»)