 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
207
учетом того, что здесь многое принадлежит к исключительной компетенции субъектов РФ, в
связи с чем здесь говорится лишь об «общих вопросах» воспитания, образования, науки,
культуры и только о «координации» вопросов здравоохранения и т.д.
Говоря о компетенции РФ, необходимо также отметить, что Конституция РФ
предусматривает, во-первых, возможность создания федеральными органами
исполнительной власти для осуществления своих полномочий своих территориальных
органов и назначения соответствующих должностных лиц (ч. 1 ст.78); во-вторых,
возможность по взаимному соглашению этих органов с соответствующими органами
субъектов Федерации делегировать осуществление части своих полномочий как от
федерального центра к субъектам, так и от субъектов к центру, если это не противоречит
Конституции РФ и федеральным законам (ч. 2 и 3 ст.78), о чем подробнее будет сказано
ниже; в-третьих, возможность федерального вмешательства в права субъектов РФ.
Конституция РФ, к сожалению, прямо не предусматривает института президентского
правления и иных форм федерального вмешательства и не содержит перечня оснований и
определения порядка такого вмешательства. Тем не менее она предусматривает обеспечение
Президентом и Правительством РФ осуществления полномочий федеральной
государственной власти на всей территории РФ (ч. 4 ст.78), гарантирование Президентом
Конституции, прав и свобод человека, принятия им мер по охране суверенитета РФ, ее
независимости и государственной целостности и др. (ч. 2 ст.80). При определенных условиях
Президент имеет право введения чрезвычайного и военного положения на всей или части
территории РФ. Примером федерального вмешательства в экстраординарных условиях
может служить попытка восстановления вооруженным путем конституционного порядка в
Чечне в 1994— 1996 гг. после многократных и грубых нарушений этого порядка, начиная с
1991 г. В июне 1995 г. Конституционный Суд РФ признал конституционными
соответствующие акты Президента РФ, исходя из того, что Президент обязан принимать
меры по охране суверенитета РФ, ее независимости, безопасности и целостности.
3. Конституционно-договорный характер РФ. Несмотря на то что практически все
специалисты признают исключительно важное, фундаментальное значение заключения
Федеративного договора 1992 г., в науке конституционного права нет единого мнения по
вопросу об общем характере современной РФ: одни определяют ее как конституционную
федерацию и решительно выступают против признания ее договорно-конституционной
федерацией;* другие, наоборот, считают ее конституционно-договорной или договорно-
конституционной.**
* См.: Государственное право Российской Федерации / Под ред. О.Е. Кутафина. С. 249;
Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. С. 256; Эбзеев Б.С., Карапетян
Л.М. Российский федерализм: равноправие субъектов и асимметрия // Государство и право.
1995. ¹ 3. С. 3 и др.
** См.: Чиркин B.E. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М. 1998. С.
294—295; Тадевосян Э.В. Российский федерализм и современный национально-
государственный нигилизм // Государство и право. 1996. ¹ 10. С. 14 и др.
Нам представляется более правильной вторая позиция, основанная на признании
сочетания в самих основах современного российского федерализма конституционных и
договорных начал. В рамках этого принципиального сочетания исходных основ можно,
конечно, говорить о преобладании, приоритете конституционных начал в РФ, их ведущей
роли, но нельзя закрывать глаза на то, что современный российский федерализм с самого
начала содержал в себе значительные договорные начала, которые развивались и в
последующем. По-видимому, поэтому даже те, кто в общем и целом признает РФ
конституционной федерацией, считают необходимым делать существенные оговорки о
возможности признания в определенном смысле «договорного регулирования» и «норм
внутригосударственного договора» в РФ*. Первая же позиция исходит из того, что