 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
128
Во-вторых, ясно, что явления рыночной экономики могут быть объяснены, только если
мы заглянем за эти отношения и обратимся к тем законам выбора, которые лучше всего
наблюдать в поведении изолированного индивида.*
* Возражения профессора Касселя против "экономики Робинзона Крузо представляются
мне неудачными. Тот отмеченный нами факт, что любая экономическая деятельность
существует лишь там, где редкие ресурсы можно употребить различными альтернативными
способами, наиболее очевиден именно применительно к изолированному человеку. В любом
обществе сама множественность экономических субъектов мешает заметить что могут
существовать редкие блага не имеющие альтернативных способов использования.
Профессор Амонн, кажется, признает, что такая "чистая" экономическая теория может
быть полезным дополнением к экономической науке, однако он отказывается считать ее
основой последней, заявляя, что предметом экономической науки должны быть проблемы,
исследованные Рикардо. Точка зрения, согласно которой определение науки должно
отражать ее действительное состояние, а не ставить ей произвольные границы, заслуживает
уважения. Но мы вправе задать вопрос: почему последним словом следует считать именно
работы Рикардо? Неужели не ясно, что несовершенства рикардианской системы
объясняются именно тем, что она остановилась на рыночных оценках и не проникла вглубь
— к индивидуальным оценкам? Этот барьер смогли преодолеть только новейшие теории
ценности.*
* Наши возражения по поводу определения профессора Амонна делают излишним
отдельный критический разбор тех определении которые включают в предмет
экономической науки явления рассматриваемые с точки зрения цены (Дэвенпорт), сводимые
к "денежному измерителю" (Пигу) или характеризуют ее как "науку об обмене" (Лэндри и
др.). Профессор Шумпетер с непревзойденной тонкостью попытался отстоять последнее из
этих определении доказывая что все фундаментальные аспекты поведения которые
рассматривает экономическая наука имеют форму обмена. Это конечно, правильно и
понимание этой истины необходимо чтобы правильно истолковать теорию равновесия. Но
одно дело — пользоваться понятием обмена как теоретической конструкцией, и совсем
другое дело — использовать эту конструкцию в качестве критерия. Конечно последнее тоже
возможно но я сомневаюсь что этот подход наилучшим образом раскрывает суть предмета
нашей науки.
Сопоставление "материалистического" определения и "определения через редкость"
Теперь мы вернемся к отвергнутому нами определению и сопоставим его с тем, которое
мы избрали. На первый взгляд, расхождения между ними не так уж велики. Одно из них
относи г к предмету экономической науки человеческое поведение, движимое сопостав-
лением целей и средств, другое — причины материального благосостояния. Редкость
ресурсов и причины материального благосостояния — разве речь не идет приблизительно об
одном и том же?
Однако такое суждение основано на недопонимании. Конечно, редкость материальных
благ — это одно из ограничений поведения. Но в наше время и услуги других лиц тоже
ограниченны. Свой экономический аспект имеют и услуги школьного учителя, и услуги
ассенизатора. Конечно, можно "растянуть" материалистическое определение так, чтобы оно
покрыло все эти явления, например, определив услуги как материальные вибрации или как-
нибудь еще в этом духе. Но этот прием не только будет искусственным, но и направит нас по
ложному пути. В такой модификации определение может покрыть всю область исследования
экономической науки, но не сможет дать ей адекватного описания. Дело в том, что даже ма-
териальные средства удовлетворения наших потребностей делает экономическими благами
не их "материальность", а их оценка людьми. Их отношение к имеющейся системе