 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
26
правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям
правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и ответах по конкретным делам, а также в
сочинениях учебного профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и целый ряд общетеоретических
положений. Правда, к формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы
подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и филигранной разработке конкретных
правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда известное изречение
"всякое определение опасно", восходящее к положению юриста I–II вв. Яволена: "В цивильном праве
всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто".
Такая осторожность в формулировке общих положений (правил, regulae) диктовалась также и тем,
что подобные обобщения юристов (правила) приобретали значение общих правоположений (правовых
норм, правил и принципов). Характерна в. данной связи позиция Павла: "Правило – краткое выражение
того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего права – правило".
К римским юристам восходит деление права на частное и публичное. Ульпиан в своем, ставшем
классическим, делении всего права на публичное (право, которое "относится к положению Римского
государства") и частное (право, которое "относится к пользе отдельных лиц") отмечал, что, в свою
очередь, "частное право делится на три части, ибо оно составлено из естественных предписаний, из
(предписаний) народов, или (предписаний) цивильных". Названные "части" – это не изолированные и
автономные разделы права, а скорее взаимодействующие и взаимовлияющие компоненты и свойства,
теоретически выделяемые в структуре реально действующего права в целом.
Взаимопроникновение различных составных моментов ("частей") права, невозможность их
"чистого" выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. "Цивильное
право, – отмечал он, – не отделяется всецело от естественного права или права народов. Итак, если мы
добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы создаем наше собственное право, то
есть цивильное. Таким образом, наше право является или писаным или неписаным, как у греков; из
законов одни написаны, другие не написаны".
Требования и свойства естественного права пронизывают не только цивильное право, но и право
народов (ius gentium), которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти и право
международного общения. "Право народов, – писал Ульпиан, – это то, которым пользуются народы
человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для
всех живых существ, а первое – только для людей в их отношениях между собой".
Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. "Все народы, управляемые законами и
обычаями, – писал он, – пользуются частью своим собственным, частью правом, общим всем людям".
Причем это общее право, называемое им правом народов, в своей основе и по существу является
естественным правом – "правом, которое естественный разум установил между всеми людьми".
Идею взаимосвязи и единства различных составных моментов и свойств, присущих праву вообще;
теоретически точней и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. "Слово "право", – пояснял он, –
употребляется в нескольких смыслах: во-первых, "право" означает то, что всегда является
справедливым и добрым, каково естественное право. В другом смысле "право" – это то, что полезно
всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право. Не менее правильно в нашем
государстве "правом" называется ius honorarium (преторское право)".
Важно иметь в виду, что все эти различные "смыслы" одновременно присутствуют в общем
понятии "право" (ius),
Включение римскими юристами естественного права в совокупный объем понятия права вообще со
всеми вытекающими отсюда последствиями соответствовало их исходным представлениям о праве как
справедливом явлении.
"Изучающему право, – подчеркивает Ульпиан, – надо прежде всего узнать, откуда происходит
слово ius (право); оно получило свое название от iustitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно
определяет Цельс, право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и
aequi (равенства и справедливости)".
Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в правопонимании римских юристов и
используется ими, в частности, для противопоставления aequum ius (равного и справедливого права) ius
iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости).
Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественно-правовой справедливости, служила
масштабом для корректировки и оценки действовавшего права, руководящим ориентиром в
правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при