 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
133
сильно разошелся с ним в характеристике позитивных возможностей крестьянско-общинного быта и
традиций: не преобразование общины с помощью прививки результатов западной науки или
положительного опыта западной цивилизации, а использование бунтовского и раскольничьего опыта
русского крестьянства. Перечень несовершенств общинного быта после десяти веков его
существования, который был составлен Бакуниным в одном из писем Герцену и Огареву (1866 г.),
достаточно красноречив: "... безобразное принижение женщины, абсолютное отрицание и непонимание
женского права и женской чести... совершенное бесправие патриархального деспотизма и
патриархальных обычаев, бесправие лица перед миром и всеподавляющая тягость этого мира,
убивающая всякую возможность индивидуальной инициативы, отсутствие права не только
юридического, но простой справедливости в решениях того же мира..."
В истолковании социальных и политических проблем своего времени Бакунин чаще всего
использовал естественно-правовую традицию в трактовке прав личности или обязанностей
должностных лиц государства, а неформальный догматический анализ существующих государственных
законов или иных установлений. Отрицательное отношение к законам и законодательному
регулированию у него сложилось под воздействием характерного для анархизма негативистского
восприятия любых форм государственной и политической власти и присущих им путей и средств
социального регулирования.
Все юридические законы, в отличие от законов природы и заурядного правила общежития,
являются, по Бакунину, внешне навязанными, а потому и деспотическими. Политическое
законодательство (т. е. законодательство, которое создается "политическим государством") неизменно
враждебно свободе и противоречит естественным для природы человека законам. Игнорирование этих
естественных законов ведет к подчинению неестественному, "юридическому", искусственно
создаваемому праву и тем самым способствует возникновению и распространению олигархии. Всякое
законодательство, таким образом, порабощает человека и одновременно развращает самих
законодателей.
Свобода человека должна соизмеряться не с той свободой, которая пожалована и отмерена
законами государства, а с той свободой, которая есть отражение "человечности" и "человеческого
права" в сознании всех свободных людей, относящихся друг к другу как братья и как равные. В
противопоставлении человеческого права и государственных законов Бакунин опирался на авторитет и
традиции естественно-правовых идей.
Важнейшей гарантией обеспечения дела свободы Бакунин не без основания считал контроль над
государственной властью. Такие гарантии возникают, по его мнению, в каждой стране по мере
"эмансипации общества" от государства. Во всех странах, где установилось представительное
правление, свобода может быть действительной лишь в том случае, когда имеется действенный
контроль и надзор за носителями власти, поскольку власть в состоянии испортить самых лучших
людей.
Завоевание свободы и утверждение общечеловеческого права для всех и каждого он связывал с
классовой борьбой, однако в будущем социалистическом обществе свобода и право предстают у него
уже не атрибутами классового господства в интересах трудящихся, а лишь требованиями высокой
нравственности, обращенными к индивидам, коллективам и социальным группам. С того момента,
когда рабочий окажется победителем в продолжительной освободительной борьбе, он должен будет
проявить по отношению к бывшему хозяину "чувство справедливости и братства свободного человека".
Соотношение социализма и свободы он выразил в следующей формуле: "свобода без социализма – это
привилегия, несправедливость; социализм без свободы – это рабство и скотство".
Совершить социальную революцию – значит разрушить все учреждения неравенства и насилия, и
в первую очередь государство. Социальная революция в отличие от политической совершается не с
помощью одной только революционной власти (в том числе нового революционного государства), а
более всего с помощью народной силы, причем эта сила сама должна быть организована на
выступления путем возбуждения революционных страстей. Движущие силы революции предстают у
Бакунина не в технико-организационном, а скорее в абстрактно-доктринальном их восприятии и
отображении. Народная сила, революционные страсти, философские принципы с вытекающими из них
практическими действиями – все это из словаря утопического социализма, безусловно критического по
отношению к существующему строю, но в то же время весьма примитивного и нереалистичного в
указании путей и средств его действительного радикального преобразования.