 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
57
законе. Человеческий закон должен приниматься народом — под народом понимается "совокупность
граждан или важнейшая их часть". Такой порядок принятия и изменения человеческих законов
предопределяется их целью: принятые народом законы выражают общее благо; народ лучше
повинуется тем законам, которые сам для себя создал; эти законы всем известны; большинству
(общества) принадлежит наибольшая сила для принуждения непокорных к соблюдению законов;
наконец, каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения.
Столь же своеобразно Марсилием Падуанским решается проблема правительства, приводящего
законы в исполнение. Во-первых, выдвигается и обосновывается принцип подзаконности всех действий
правительства, которое для того и создано, чтобы осуществлять правосудие и исполнять законы,
определяющие цели и порядок общежития. Во-вторых, исполнитель законов должен избираться тем же,
кем закон установлен, т.е. народом, который имеет право наказать и даже низложить его.
Теоретическое обоснование принадлежности народу законодательной власти, строгой подзаконности
деятельности правительства, выборности народом главы исполнительной власти — все эти идеи
исходили из практики управления в городских республиках (Марсилий Падуанский часто ссылался на
статуты и постановления Падуанской коммуны), опирались на отдельные мысли Аристотеля, были
созвучны порядку избрания императора Священной Римской империи, наконец, изложены были в
схоластической манере. Так, обосновывая выборность правителя, Марсилий Падуанский разбирает и
сопоставляет 13 доводов в пользу наследственной и избирательной монархий (в результате наилучшей
признается избирательная монархия, где пожизненно избранный народом и ответственный перед ним
правитель правит на основе законов). Многократно говорится о народе как о совокупности или о
большинстве граждан, но в том же сочинении определяются сословия: военные, священники, судьи
(главные, почетные сословия); земледельцы, ремесленники, купцы (простой народ). В первой части
своей книги Марсилий Падуанский пишет о народовластии, осуществляемом как непосредственная
демократия; в последующих частях речь идет уже о независимости от папского престола любого
правителя (единоличный правитель, Большой совет и т.п.), который, как предполагается, всегда правит
на основе божественного права и с согласия народа.
Сложность содержания трактата "Защитник мира" обусловила многообразие оценок идей Марсилия
Падуанского: от оценки его как прямого предшественника Руссо и других демократов XVIII в. до
сдержанных суждений о нем как о стороннике городской республики типа Падуанской коммуны или
даже как только о друге и приверженце Людвига Баварского в его борьбе с римскими папами. Среди
оценок высказываются и совершенно необоснованные предположения о том, будто Марсилий
Падуанский выдвинул теорию "разделения властей". В 1327 г. Марсилий Падуанский был отлучен от
церкви и объявлен еретиком; от инквизиции его спасло покровительство Людвига Баварского.
§7. Заключение
Средние века — период спада в истории политических и правовых учений по сравнению с
Античным миром. Перемещение центра тяжести в общественном сознании от государства к церкви,
устремленность значительной части этого сознания к потусторонним, внеземным идеалам, господство
догматического мышления, строго ориентированного на тексты священного писания и каноны церкви,
— все это резко сужало тематику и содержание политико-правовых доктрин.
Ни господствующая идеология, ни ереси не придавали проблемам государства и права ведущего
значения по той причине, что первая защищала власть в любом ее выражении, а право сводила к
проявлениям власти, ереси же взывали к истинной христовой церкви как общине верующих,
сосредоточившей в себе власть, отождествляя право с религиозными нормами всеобщего равенства,
справедливости, взаимопомощи.
В большей мере проблемы государства и права обсуждались в процессе и результате борьбы за
власть и привилегии между католическим духовенством и светскими феодалами. В средние века
человек был настолько подчинен церкви и государству, что только от дуализма духовной и светской
властей что-то выигрывала его свобода: борьба церкви за политическую власть компрометировала идею
неограниченности прав светских правителей, и, наоборот, отстаивание суверенности светских властей
сеяло идеи хоть какого-то выхода из-под духовного диктата церкви.
Но и в период Средневековья политико-правовая идеология была далека от застоя. Выведение на
первый план проблемы соотношения церкви и государства неизбежно порождало споры о сущности,
целях и задачах государства, о его отличии от церкви. Логически это вело к постановке проблем