 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
77
оказалось, ненадолго».
При всех реалистических находках Антропова в его письме много от традиций живописи
предыдущего столетия. Композиция его портретов статична. Изображение фигуры – при подчеркнутой
объемности лица – плоскостно. В портретных фонах мало воздуха. Все эти черты в той или иной
степени всегда свойственны художникам послепетровской поры, не получившим академической
выучки, вместе с тем это-то в большой степени и составляет своеобразие живописи середины века,
определяет ее специфику. Антропов, как и Вишняков, имел большое влияние на живопись
последующего периода. Из его петербургской частной художественной школы вышел один из самых
замечательных художников второй половины столетия – Левицкий.
Близок Антропову Иван Петрович Аргунов (1729–1802), крепостной художник Шереметевых,
происходивший из замечательной династии, давшей и живописцев, и архитекторов. Аргунову всю
жизнь приходилось помимо живописи заниматься управлением домами Шереметевых (сначала на
Миллионной улице в Петербурге, затем так называемым Фонтанным домом).
Первые приобретшие известность портреты Аргунова соединяют в себе принцип композиции
западноевропейского парадного портрета и идущие от парсуны черты застылости, живописной сухости,
плоскостности (портрет князя И.И. Лобанова-Ростовского, 1750, и парный к нему, исполненный четыре
года спустя портрет его жены, оба ГРМ). Свое обучение Аргунов начал у приехавшего в Россию в 40-е
годы Гроота, которому помогал в исполнении икон для церкви Царскосельского дворца. От Гроота
Аргунов усвоил приемы рокайльного письма, что видно на двух сохранившихся иконах из собрания
ГРМ «Спаситель» и «Богоматерь»: грациозные, несколько манерные, вытянутые фигуры, радостная,
праздничная, светлая гамма голубоватых тонов. Однако уже в портретах Лобановых-Ростовских,
особенно в мужском, превалируют насыщенные плотные цвета (темно-синий кафтан с ярко-красными
воротником и манжетами, пурпурная мантия, коричнево-оливковый фон), материальность предметов
(кружева, мех, серьги в женском портрете, горностай мантии обоих портретов и пр.), жесткая чеканная
проработка складок ткани, не выявляющих форму тела. Всю жизнь оставаясь крепостным художником
Шереметевых, Аргунов много раз писал портреты своих хозяев: П.Б. Шереметева и его жену Варвару
Алексеевну – урожденную княжну Черкасскую (картины в ГЭ, Останкино, ГТГ). Но самыми удачными
были портреты камерные. Так, полны естественности, приветливости и большой внутренней
значительности лица мужа и жены Хрипуновых, мелких помещиков, живших в доме Шереметевых на
Миллионной улице, управляющим которого был Аргунов (1757, Останкино), выразительно умное и
властное лицо Толстой (урожденной Лопухиной) на портрете из Киевского музея русского искусства
(1768). Но особенной теплотой насыщены исполненные Аргуновым портреты детей и юношей. Чудесно
изображение в охристо-коричневой гамме воспитанницы Шереметевой «Калмычки Аннушки» (1767,
Кусково). Необычайной живописной свободой поражает автопортрет, написанный, видимо, в конце 50-
х годов, ранее считавшийся то изображением неизвестного скульптора, то архитектора. Колорит
построен на игре и взаимодействии тончайших оттенков зеленоватых (цвет халата), коричневых (мех
опушки) и оливковых (фон) цветов, с всплесками светло-голубого и розового в шейном платке.