 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
171
нарисован осел. Лансере в 1906 г. печатает карикатуру «Тризна»: царские генералы в мрачном застолье
слушают не поющих, а орущих солдат, стоящих навытяжку. Добужинский в рисунке «Октябрьская
идиллия» остается верен теме современного города, только в этот город врываются зловещие приметы
событий: окно, разбитое пулей, валяющаяся кукла, очки и пятно крови на стене и на мостовой.
Кустодиев исполнил ряд карикатур на царя и его генералов и исключительные по остроте и злой
иронии портреты царских министров – Витте, Игнатьева, Дубасова и пр., которых он так хорошо
изучил, помогая Репину в работе над «Государственным Советом». Достаточно сказать, что Витте под
его рукой предстает шатающимся клоуном с красным знаменем в одной руке и царским флагом – в
другой.
Но самыми выразительными в революционной графике тех лет следует признать рисунки В.А.
Серова. Его позиция была совершенно определенной во время революции 1905 г. Революция вызвала к
жизни целый ряд карикатур Серова: «1905 год. После Усмирения» (Николай II с ракеткой под мышкой
раздает георгиевские кресты усмирителям); «Урожай» (на поле в снопы уложены винтовки). Самая
знаменитая в этом ряду композиция «Солдатушки, бравы ребятушки! Где же ваша слава?» (1905, ГРМ).
Здесь в полной мере проявились гражданская позиция Серова, его мастерство, наблюдательность и
мудрый лаконизм рисовальщика. Серов изображает начало атаки казаков на демонстрантов 9 января
1905 г. На заднем плане общей массой даны демонстранты; спереди, у самого края листа, крупно –
отдельные фигуры казаков, а между первым и задним планом, в центре – призывающий их в атаку
офицер на коне, с саблей наголо. Название как бы заключает в себе всю горькую иронию ситуации:
русские солдаты подняли оружие на свой народ. Так было и так это трагическое событие виделось не
только Серову из окна его мастерской, но и (позволим себе выразиться фигурально) из глубины
либерального сознания русской интеллигенции в целом. Русские художники, сочувствующие
революции 1905 года, не знали, на пороге каких катаклизмов отечественной истории они стоят. Встав
на сторону революции, они предпочли, условно говоря, террориста-бомбиста (из наследников
нигилистов-разночинцев, «с их навыками политической борьбы и идеологической обработки широких
слоев общества», по верному определению одного историка) городовому, стоящему на охране порядка.
Они не ведали, что «красное колесо» революции сметет не только ненавистное им самодержавие, но и
весь уклад русской жизни, всю русскую культуру, которой они служили и которая была им дорога.
В 1903 г., как уже говорилось, возникло одно из самых крупных выставочных объединений начала
века – «Союз русских художников». В него вошли на первых порах почти все видные деятели «Мира
искусства» – Бенуа, Бакст, Сомов, Добужинский, Серов, участниками первых выставок были Врубель,
Борисов-Мусатов. Инициаторами создания объединения явились московские художники, связанные с
«Миром искусства», но тяготившиеся программным эстетством петербуржцев. Лицо же «Союза»
определили преимущественно московские живописцы передвижнического направления, выученики
Московского училища живописи, ваяния и зодчества, наследники Саврасова, ученики Серова и К.
Коровина. Многие одновременно выставлялись и на передвижных выставках. Экспонентами «Союза»
были разные по мироощущению художники: С. Иванов, М. Нестеров, А. Архипов, братья Коровины,
Л. Пастернак. Организационными делами ведали А.М. Васнецов, С.А. Виноградов, В.В. Переплетчиков.
Столпы передвижничества В.М. Васнецов, Суриков, Поленов состояли его членами. Лидером «Союза»
считался К. Коровин.
Национальный пейзаж, любовно написанные картины крестьянской России –один из основных
жанров художников «Союза», в котором своеобразно выразил себя «русский импрессионизм» с его
преимущественно сельскими, а не городскими мотивами. Так пейзажи И.Э. Грабаря (1871–1960) с их
лирическим настроением, с тончайшими живописными нюансами, отражающими мгновенные
изменения в подлинной природе,– своеобразная параллель на русской почве импрессионистическому
пейзажу французов («Сентябрьский снег», 1903, ГТГ). В автомонографии Грабарь вспоминает об этом
пленэрном пейзаже: «Зрелище снега с ярко-желтой листвой было столь неожиданно и в то же время
столь прекрасно, что я немедленно устроился на террасе и в течение трех дней написал... картину».
Интерес Грабаря к разложению видимого цвета на спектральные, чистые цвета палитры роднит его и с
неоимпрессионизмом, с Ж. Сера и П. Синьяком («Мартовский снег», 1904, ГТГ). Игра красок в
природе, сложные колористические эффекты становятся предметом пристального изучения
«Союзников», творящих на полотне живописно-пластический образный мир, лишенный
повествовательности и иллюстративности.
При всем интересе к передаче света и воздуха в живописи мастеров «Союза» никогда не наблюдается
растворение предмета в световоздушной среде. Цвет приобретает декоративный характер.