 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
119
Летнем саду (1848–1855), а также большого количества анималистической скульптуры.
Декоративно-прикладное искусство, так мощно выразившее себя в общем едином потоке
декоративного оформления интерьеров «русского ампира» первой трети XIX в., – искусство мебели,
фарфора, ткани, – также к середине века теряет цельность и чистоту стиля.
Ведущим направлением архитектуры и скульптуры первой трети XIX столетия был классицизм. В
живописи его развивали прежде всего академические художники в историческом жанре (А.Е. Егоров –
«Истязание Спасителя», 1814, ГРМ; В.К. Шебуев –«Подвиг купца Иголкина», 1839, ГРМ; Ф.А. Бруни–
«Смерть Камиллы, сестры Горация», 1824, ГРМ; «Медный змий», 1826–1841, ГРМ). Но истинные
успехи живописи лежали, однако, в другом русле – романтизма. Лучшие стремления человеческой
души, взлеты и парения духа выразила романтическая живопись того времени, и прежде всего портрет.
В портретном жанре ведущее место должно быть отведено Оресту Кипренскому (1782–1836).
Кипренский родился в Петербургской губернии и был сыном помещика А.С. Дьяконова и
крепостной. С 1788 по 1803 г. он учился, начав с Воспитательного училища, в Академии художеств, где
занимался в классе исторической живописи у профессора Г.И. Угрюмова и французского живописца Г.-
Ф. Дуайена, в 1805 г. получил Большую золотую медаль за картину «Дмитрий Донской по одержании
победы над Мамаем» (ГРМ) и право на пенсионерскую поездку за границу, которая была осуществлена
только в 1816 г. В 1809–1811 гг. Кипренский жил в Москве, где помогал Мартосу в работе над
памятником Минину и Пожарскому, затем в Твери, а в 1812 г. возвратился в Петербург. Годы после
окончания Академии и до отъезда за границу, овеянные романтическими чувствами,– наивысший
расцвет творчества Кипренского. В этот период он вращался в среде свободомыслящей русской
дворянской интеллигенции. Знал К. Батюшкова и П. Вяземского, ему позировал В.А. Жуковский, а в
более поздние годы – Пушкин. Его интеллектуальные интересы были также широки, недаром Гете,
которого Кипренский портретировал уже в свои зрелые годы, отметил его не только как талантливого
художника, но и как интересно думающего человека. Сложные, задумчивые, изменчивые в настроении
–такими предстают перед нами изображаемые Кипренским Е.П. Ростопчина (1809, ГТГ), Д.Н. Хвостова
(1814, ГТГ), мальчик Челищев (ок. 1809, ГТГ). В свободной позе, задумчиво глядя в сторону, небрежно
облокотясь на каменную плиту, стоит полковник лейбгycapoв E.B. Давыдов (1809, ГРМ). Этот портрет
воспринимается как собирательный образ героя войны 1812 г., хотя он вполне конкретен.
Романтическое настроение усилено изображением грозового пейзажа, на фоне которого представлена
фигура. Колорит построен на звучных, взятых в полную силу цветах –красном с золотом и белом с
серебром –в одежде гусара – и на контрасте этих цветов с темными тонами пейзажа. Открывая
различные грани человеческого характера и духовного мира человека, Кипренский всякий раз
использовал разные возможности живописи. Каждый портрет этих лет отмечен живописной маэстрией.
Живопись свободная, построенная то, как в портрете Хвостовой, на тончайших переходах одного тона в
другой, на разной светосиле цвета, то на гармонии контрастных чистых крупных световых пятен, как в
изображении мальчика Челищева. Художник использует смелые цветовые эффекты, влияющие на
моделировку формы; пастозная живопись споспешествует выражению энергии, усиливает
эмоциональность образа. По справедливому замечанию Д.В. Сарабьянова, русский романтизм никогда
не был столь мощным художественным движением, как во Франции или Германии. В нем нет ни
крайнего возбуждения, ни трагической безысходности. В романтизме Кипренского еще много от
гармонии классицизма, от тонкого анализа «извивов» человеческой души, столь свойственного
сентиментализму. «Век нынешний и век минувший», столкнувшись в творчестве раннего Кипренского,
слагавшегося как творческая личность в лучшие годы военных побед и радужных надежд русского
общества, и составили своеобразие и невыразимое обаяние его ранних романтических портретов.