 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
61
освещается пятью окнами на противоположной стене. Внизу на живописно имитированном цоколе из
розовых и серых квадратов размещены 14 аллегорических фигур пороков и добродетелей. Над входом в
капеллу расположена роспись «Страшный суд», на противоположной стене — сцена «Благовещение».
38 сцен из жизни Христа и Марии Джотто связал в единое стройное целое, создав величавый эпический
цикл. Евангельские сюжеты представлены Джотто как реально существующие события. Живым языком
повествуя о проблемах, волнующих людей во все времена: о добросердечии и взаимопонимании
(«Встреча Марии и Елизаветы», «Встреча Иоакима и Анны у Золотых ворот»), коварстве и
предательстве («Поцелуй Иуды», «Бичевание Христа»), о глубине скорби, кротости, смирении и
извечной всепоглощающей материнской любви («Оплакивание»). Сцены полны внутренней
напряженности, как, например, «Воскрешение Лазаря», иногда пронзительны в своем трагизме, как
композиция «Несение креста».
Вместо разобщенности отдельных фигур и отдельных сцен, свойственной средневековой живописи,
Джотто сумел создать связный рассказ, целое повествование о сложной внутренней жизни
героев.
Благодаря строгому отбору деталей он сосредоточил внимание на главном. Вместо условного золотого
фона византийских мозаик Джотто вводит пейзажный фон. Фигуры, хотя они еще массивны и
малоподвижны, обретают объем и естественность движения. Появляется трехмерное пространство,
которое достигается не перспективным углублением (решение перспективы было еще делом будущего),
а определенным расположением фигур в отдалении друг от друга на плоскости стены («Явление ангела
св. Анне»). Однако желание верно передать анатомию человеческой фигуры уже было налицо («Тайная
вечеря», «Рождество Христово»). И если в византийской живописи фигуры как бы парили, висели в
пространстве, то герои джоттовских фресок обрели твердую почву под ногами («Отправление Марии в
дом Иосифа»). Джотто вводит в свои изображения черты быта, создающие впечатление достоверности
обстановки и передающие определенное настроение. Его персонажи — ярко охарактеризованные
человеческие типы. В одной из наиболее выразительных фресок цикла «Поцелуй Иуды» Джотто
помещает в центре композиции на фоне вздымающихся вверх копий и вскинутых рук фигуры Христа и
Иуды и выражает свою идею противопоставлением двух разных профилей: благородного, ясного в
безупречности форм, почти по-античному прекрасного лица Христа и безобразно-отталкивающего, с
уродливо выпуклым лбом и дегенеративно срезанным подбородком — Иуды. Драматической
насыщенности, психологической, эмоциональной выразительности будет учиться у Джотто не одно
поколение художников. Даже пороки и добродетели он сумел превратить в живые человеческие
характеры, преодолев традиционный средневековый аллегоризм. Образы Джотто величавы и
монументальны, его язык суров и лаконичен, но понятен каждому, входящему в капеллу. Недаром
росписи капеллы стали позже называть «евангелием для неграмотных». Поиски Джотто в передаче
пространства, пластики фигур, выразительности движения сделали его искусство целым этапом в эпохе
Возрождения.