 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
98
политические структуры, воспоминания о которых впоследствии легли в предание о Ся. И далеко не
случайно китайские археологи почти каждую из вновь обнаруживаемых в бассейне Хуанхэ ранних
бронзовых стоянок или промежуточных между Луншань и Шан-Инь культур рассматривают в качестве
возможных кандидатов на отождествление с Ся. Но, во-первых, доказать это практически невозможно,
пока не обнаружены надписи, которые позволили бы уверенно отождествить что-либо с Ся. А во-
вторых, есть серьезные основания полагать, что такого Ся, о котором говорят более поздние предания,
вообще не существовало. Известно, что в начале Чжоу, когда предания записывались, термином Ся
обозначалась совокупность китайских земель и населения. Не исключено, что вторжение иньцев в
бассейн Хуанхэ и приход их в район Аньяна со временем и были осмыслены как замена одних (Ся)
другими (иньцами).
Проблема Ся, немаловажная сама по себе, весьма значительна еще и как своего рода лакмусовая
бумага, которая выцвечивает характер и принципы составления древнекитайских источников,
соотношение достоверности и дидактической заданности в некоторых из них. Что-то существовало
реально, что-то было со временем домыслено в соответствии с уже возникшими и ставшими нормой
представлениями о том, как именно это должно было бы быть. Потом то и другое обобщается, причем
не в форме бесстрастной летописи, а в виде дидактического назидания с явственным ритуально-
этическим подтекстом. Возникает текст, впоследствии канонизируемый и воспринимаемый всеми как
святая истина, как стоящая вне сомнений догма. Текст живет, обрастает комментариями, доживает до
наших дней. Многое в нем достоверно и может быть косвенно подтверждено археологией,
аутентичными надписями. Авторитет текста растет. Но все ли в нем столь же истинно, как то, что
может быть подтверждено? Пример с Ся - а казусов такого рода древнекитайская историографическая
традиция знает немало - убедительно говорит в пользу сомнений.
Как бы то ни было, но одно несомненно: в конце эпохи неолита в луншаньско-луншаноидной
неолитической среде земледельцев бассейна Хуанхэ появляется достаточно развитая бронзовая
культура Шан-Инь. Появляется не сразу, но как бы волнами: одни стоянки и городища демонстрируют
менее развитый комплекс бронзовой культуры, другие - тот же комплекс, но с рядом принципиально
новых и важных нововведений, которые едва ли могли спонтанно вызреть за те немногие два-три века,
которые отделяют друг от друга ранние и поздние иньские городища. Позднее аньянское городище
демонстрирует явное превосходство иньцев над окружающими их племенами. Оно проявлялось и в
обладании высококачественной боевой техникой (колесницы, обилие бронзового оружия), и в наличии
развитой иероглифической письменности, и во многом другом. Иньская общность осела в районе
Аньяна, причем есть основания полагать, что после этого (нам неизвестно, сколь велика была иньская
общность, через какой процесс ассимиляции с местным населением она прошла перед тем, как осесть в
Аньяне) достаточно быстро сложилось крупное политическое образование типа сложного составного
протогосударства во главе с всевластным правителем, подчинившим своему влиянию довольно
обширную тяготевшую к иньцам и их культуре периферию.
Имеющиеся данные позволяют заключить, что в XIII-XII вв. до н. э. политическая структура Инь
подразделялась на три неравные и структурно неодинаковые части. Первая - внутренняя зона с центром
в столице. Зона находилась под непосредственной юрисдикцией правителя-вана и его центральной
администрации. Трудно с уверенностью отождествлять аньянское городище со столицей Шан (для
этого есть некоторые сомнения), но в любом случае столица Шан была где-то здесь же, рядом. О ней
есть масса материалов в гадательных надписях, обнаруженных в Аньяне. О ее облике свидетельствуют
обнаруженные археологами изделия из царских гробниц и менее пышных могильников, раскопанных
близ Аньяна. Вторая зона - промежуточная. Она состояла из окружавших столицу Шан
многочисленных региональных подразделений, управлявшихся титулованными местными правителями,
подчиненными правителю-вану (в их числе были и родственники вана, подчас и его жены). В надписях
много материалов о таких подразделениях, а точнее - о связях их с центром, об информации с мест и
руководящих указаниях вана. И наконец, третья зона - внешняя. Она состояла из различных племен,
правители которых в какой-то мере признавали авторитет иньского вана, но вели себя независимо по
отношению к нему. Строгой границы между второй и третьей зонами не было. Подчас вчерашний
региональный вассал-администратор мог сегодня выступить против вана в союзе с кем-либо из
независимых племенных вождей внешней зоны. Любой из этих последних мог вступить с иньским
ваном в более тесный контакт и стать его вассалом. В целом, однако, можно заметить, что разница
между промежуточной и внешней зонами была в том, что первую населяли иньцы, тогда как внешнюю
неиньские племена. Именно поэтому существовала и своего рода закономерность: чем ближе к столице,