 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
24
коммуникаций, основанную на принципе эквивалентного взаимообмена. Обмен женщинами, дочерьми
и сестрами, ограничивший беспорядочное половое общение в рамках первобытного стада и
породивший ранние формы жестко фиксированных брачных связей, способствовал установлению
нормативного родства, в связи с чем были определены старшинство поколений, брачные классы и в
конечном счете основанные на этом родовые и родоплеменные общности. Фундаментальный принцип
эквивалентного обмена-дара стал затем основой основ существования всех ранних обществ. Обмен
словами и знаками-символами способствовал становлению определенных норм общения, обмен пищей
и предметами обихода вел к укреплению социальных связей, к созданию более или менее устойчивой
структуры, без чего складывавшееся человеческое общество просто не сумело бы выжить.
Процесс генезиса социальных связей, протекавший, видимо, параллельно с процессом сапиентации и
распространения сапиентного человека на ойкумене, привел к становлению таких ранних форм
социальной структуры, реальное существование которых можно проследить и в XX в. Тот же Леви-
Строс, тогда еще начинающий антрополог, провел в свое время несколько недель с группой индейцев
намбиквара в районе Амазонки. Общность намбиквара, как она была затем им описана, состояла на
неустойчивых локальных групп, состав которых обновлялся практически ежегодно. Во главе группы из
нескольких парных семей с детьми и ряда неженатых стоял признанный ею глава, в функции которого
входило вести, объединять, организовывать и за все отвечать - будь то выбор стоянки, сезонная работа
или конфликт, не говоря уже о военном столкновении с враждебными группами. Лидер обязан был все
знать и уметь лучше других - потому он и избирался лидером. Но главная его функция сводилась к
тому, чтобы щедрой рукой раздавать другим все то, что ему удавалось сделать, добыть, приобрести. В
обмен за эти щедрые раздачи он по закону эквивалента приобретал высокий престиж,
способствовавший его авторитету в группе (слово лидера - закон для остальных). Кроме престижа на
долю главы группы выпадала одна, но весьма существенная привилегия: право на несколько жен, в
отличие от остальных мужчин группы. Реализация этого права порой создавала половой дисбаланс, но
группа мирилась с этим во имя общих интересов: хороший лидер стоил немалого, а если он оказывался
плох, группа быстро распадалась.
Итак, фундаментальный принцип эквивалентного обмена в описанной структуре не только активно
действует, но и способствует процветанию, даже существованию группы, являясь условием sine qua
non. Дело в том, что полученные в обмен на щедрую отдачу незаурядной личности престиж и
привилегии энергично включают амбиции способных, являются мощным стимулом для тех, кто хочет
включиться (а хотят не все; Леви-Строс отмечал, что не всякий, на которого падал выбор, соглашался
стать лидером) в соревнование за престиж, отдавая ради этого группе все свои силы и способности.
Соответственно престиж и авторитет едва ли не с первых шагов общества становятся своего рода
вершиной социальных ценностей. Но почему все именно так, а не иначе? И насколько подобного рода
структура может считаться типичной, а не случайной?
Причины закономерности ее вскрывают исследования экономантропологов. Первобытный коллектив
охотников и собирателей обычно невелик - в среднем 20-30, иногда 50 человек. Каждая группа имеет
свою территорию обитания в пределах района, занятого данной этнической общностью, и находится на
полном самообеспечении, хотя при этом она может быть связана взаимообменом с соседями.
Фундаментальный принцип существования локальной группы - ее эгалитарность. Система добычи,
распределения и потребления пищи здесь основана на строгой уравнительности, но с учетом ролевых
функций между мужчинами и женщинами, старшими и младшими, взрослыми, стариками и детьми
всегда существовало определенное и строго фиксированное неравенство в потреблении, генетически
восходящее к аналогичному неравенству и в рамках стаи животных. Социальные права и обязанности
членов группы (опять-таки с учетом ролевых функций) одинаковы. Все имеют голос. Каждый волен
принять самостоятельное решение вплоть до разрыва с группой.
Есть соблазн видеть в этой эгалитарности и свободе принятия решения нечто вроде первобытной
демократии. Стоит заметить, что современная антропология этим термином, по крайней мере в XX в.,
обычно уже не пользуется. И не случайно: гораздо больше оснований говорить о жестком конформизме
группы, о строгой необходимости для каждого полностью соответствовать сложившимся экспектациям
под угрозой изгнания из общества (уже не только из данной группы), чем о свободе мнений и
поведения. Словом, эгалитаризм - это далеко не демократия, В экономическом же аспекте суть его
сводится к тому, что каждый член группы, вне зависимости от его личного вклада, имел право на долю
коллективного продукта уже в силу своего членства в ней.