 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
148
ренту-налог (включая и подушную подать, если она взималась), получали от государства служивые,
чиновники и офицеры. Воины, во всяком случае часть их, имели необлагавшиеся налогом наделы катиа
- принцип, явно восходивший опять-таки к иранско-сасанидской традиции (вспомним азатов), хотя не
исключено, что здесь какую-то роль сыграли и знакомые Ближнему Востоку со времен эллинизма
военные поселения-катэкии.
Все земли обрабатывались крестьянами, обычно, кроме перечисленных исключений,
выплачивавшими государству либо его представителям (иктадарам, владельцам вакуфов, земель
савафи) строго установленную норму ренты-налога. Некоторая часть мульковых земель нередко
сдавалась в аренду с выплатой землевладельцу до половины урожая, но при этом владелец земли платил
налоги в казну. В казну халифа, а затем и эмиров стекались также доходы от пошлин, взимавшихся с
городского населения (мусульмане платили не очень обременительный закят, своего рода
добровольные выплаты имущих, обычно не превышавшие 2,5 %; немусульмане - более высокие
налоги), а также традиционная пятая часть от всей военной добычи, за счет чего нередко выплачивались
пенсии обедневшим потомкам пророка (сейидам) и его сподвижников.
Важно иметь в виду, что все вышеупомянутые принципы и нормы землепользования и
налогообложения не были абсолютно незыблемыми, хотя в основе своей функционировали достаточно
стабильно. Так, например, условные владения типа икта, обычно передававшиеся по наследству от отца
к сыну (при условии, что сын наследует должность отца и служит, например, в качестве офицера),
имели заметную тенденцию превратиться в отчуждаемую собственность их владельцев. Впрочем,
государство всегда твердо стояло за противоположную тенденцию сохранения за собой права
распоряжаться этими условными владениями. Нестабильным было и положение мусульман-неарабов.
Вначале всех их, о чем уже говорилось, освобождали от хараджа и джизии, но со временем то одну, то
другую из этих форм выплат порой вновь заставляли платить. Эти чувствительные для населения
халифата колебания нередко служили поводом для народных восстаний, порой принимавших форму
сектантских движений.
Именно такого рода недовольством воспользовались, в частности, враги Омейядов,
сгруппировавшиеся в середине VIII в. вокруг влиятельного рода Аббасидов, потомков дяди пророка
Аббаса. Опираясь на недовольство иранцев, Аббасиды спровоцировали в 747 г. в Хорасане восстание,
во главе которого встал бывший раб Абу Муслим. Восставшие, среди которых было немалое число
шиитов
*
, вели успешные сражения с войсками Омейядов, но плодами их успехов воспользовались
Аббасиды, представитель которых в конце 749 г. был провозглашен халифом.
*
Иран уже в эпоху Омейядов стал центром шиитской оппозиции, в немалой степени использовавшей в своих интересах
этнокультурные традиции и претензии персов, не очень-то довольных абсолютным засилием всего арабского.
Халифат Аббасидов (750-1258)
Вскоре власть Омейядов окончательно рухнула, и на смену им пришли халифы новой династии. Хотя
Аббасиды стали господствовать почти над всей территорией халифата - только в Испании бежавший
туда один из Омейядов создал независимый от них Кордовский эмират, впоследствии тоже халифат, -
власть их была значительно менее прочной и стабильной. Уже с первых десятилетий существования
нового халифата стало вполне очевидно, что зенит политического могущества арабов и их государства
позади. Новых походов Аббасиды практически не предпринимали; их сил едва хватало на то, чтобы
сохранить завоеванное. Но и с этой задачей они справлялись плохо: начиная с IX в. от халифата одна за
другой стали отпадать его части, правители-эмиры которых становились фактически независимыми
государями, в лучшем случае (да и то если они не были шиитами) признававшими сакральный
авторитет и сюзеренитет халифа.
Как это ни парадоксально, но политическое ослабление могущества арабов по времени совпало с
наивысшим взлетом арабо-мусульманской культуры, как духовной (расцвет догматики ислама,
исламского права, литературы, философии, науки), так и материальной (развитие ремесел и торговли в
процветающих богатых городах, успехи в мореплавании и др.). Выступив преемником древних
эллинистических, римско-христианских и персидских традиций, впитав в себя наследие
высокоразвитой городской культуры недавнего прошлого, исламский халифат способствовал
ирригационному строительству и освоению новых земель, развитию агротехники и выращиванию в
земледелии новых сельскохозяйственных культур, расцвету городов и торговли, включая транзитную.
Конечно, ислам при этом оставался исламом, т.е. религией довольно жесткой, а в некоторых аспектах и