 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
131
ЧАСТЬ ВТОРАЯ СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ВОСТОК
Глава 1. Средневековье и проблема феодализма на Востоке
Деление истории на несходные друг с другом хронологические этапы появилось в европейской
историографии с началом энергичного развития буржуазного общества, причем поводом для этот
явилась необходимость понятийно-терминологически выделить новое время, противопоставив его
прошлому. Прошлое же в истории Европы отчетливо делилось на античную древность и эпоху
феодальной раздробленности, за которой следовал абсолютизм, т.е. период преодоления феодальной
раздробленности, некоей дефеодализации. Блеск античности с ее высокими культурными стандартами,
развитой частнособственнической экономикой, гражданскими правами и демократией, свободомыслием
мудрецов импонировал идеологам нарождавшейся европейской буржуазии, а казавшаяся на этом фоне
мрачной и убогой эпоха, разделявшая античность и новое время с его дефеодализацией, была названа
.средневековьем.
Сам термин был призвав подчеркнуть преемственно-сущностную связь древности с возродившим ее
традиции новым временем. Позже, когда трехчленная схема в европейской историографии уже
устоялась, более четко обозначилась ассоциативно-коррелятивная связь античности с рабовладением,
раздробленности с феодализмом, а нового времени с буржуазным развитием, в результате чего схема в
ее модифицированном виде стала выглядеть как «рабовладение - феодализм - капитализм».
Итак, античное рабовладение, средневековый феодализм и современный капитализм. Все было
четко, ясно и до предела понятно любому грамотному европейцу еще два столетия назад. Одно не
вписывалось в эту стройную схему - история всего остального, неевропейского мира. Для многих в
Европе, включая Гегеля и Маркса, о чем шла речь в вводной части работы, Восток был особым
феноменом. Однако в XX в. проблема традиционною Востока стала решаться по-разному, причем в
принятой у нас истматовской схеме его история начала уподобляться европейской - то же рабовладение
и тот же феодализм.
Проблема феодализма на Востоке
О том, как пытался истмат постулировать наличие рабовладельческой формации на Востоке, речь
уже шла. Нечто подобное произошло и с феодальной формацией. Более того, поиски феодализма
оказались даже более легкими, чем то было с рабовладением. Дело в том, что система отношений,
которая возникла в постантичной варварской Европе, прежде всего среди полупервобытных германских
племен, и которая со временем стала именоваться феодализмом, в сущности весьма близка к командно-
административной структуре Востока, особенно на начальном этапе ее становления либо в периоды
политической децентрализации. Здесь нет ничего странного: выходцы из великой индоевропейской
общности, близкие родственники хеттов и иранцев, индийских ариев и доантичных греков, германские
племена до оседания их на территории Европы находились на той же стадии развития и обладали той
же протогосударственной структурой, что и все остальные неевропейские общества. Они не были
знакомы с частной собственностью, зато феномен власти-собственности, централизованной
редистрибуции и контроль государства над обществом уже явно формировался в их среде.
Сосуществуя на протяжении веков рядом с античной Европой и активно контактируя с Римской
империей, втягиваясь постепенно в орбиту ее хозяйственно-культурного влияния, германцы не могли не
воспринять кое-чего из античного наследия. В результате та система отношений, которая возникла в
Европе после падения Рима на смешанной германо-романской основе и со временем стала именоваться
феодализмом, не была уже стопроцентно традиционно-восточной. Суть отличий сводилась к тому, что в
раннем европейском феодализме укоренились и продолжали существовать, даже развиваться многие
структурно существенные черты и признаки европейской античности. И хотя частично эти признаки
были отсеяны христианством, сам факт христианизации феодальной Европы тоже немало значил с
точки зрения преемственности структуры. Практически, как о том не раз писали специалисты, шел
процесс синтеза классической античной и варварской германской (восточной по типу) структур. В этом
синтезе со временем все большую силу набирали элементы античной структуры с ее приматом
частнособственнического производства.