 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
85
Исключение составляют, пожалуй, территории с экстремальными климатическими
условиями: тундра, где оленеводство постоянно удерживает свои ведущие позиции, и жаркие
засушливые области, которые без орошения доступны только для пастбищного
использования или же в лучшем случае дают возможность возделывать немногие
засухоустойчивые культуры, преимущественно просяные. Это свидетельствует
одновременно, что в сложных, близких к крайним природных условиях сельское хозяйство
вынуждено развиваться преимущественно в экстенсивных формах, если не прибегать к
дорогостоящим и экономически плохо оправдываемым мелиорациям. Неустойчивость
производства, часто подверженного стихийным бедствиям, вызывает резкие колебания
выхода продукции и ставит жесткие пределы окупаемости капиталовложений. Выгоднее,
оказывается, рассчитывать на производительную силу самой природы, компенсируя за ее
счет в благоприятные годы потери неурожайных сельскохозяйственных сезонов.
Вопросы
1. В чем проявляется сложность оценки земельных ресурсов, используемых в
сельскохозяйственных целях?
2. Раскройте сущность экономического плодородия почвы как синтетического понятия.
3. Каковы важнейшие черты географии земельного фонда в свете природных
особенностей континентов и регионов?
Мелиоративный фактор развития и размещения мирового сельского хозяйства
Современные задачи мелиоративного строительства. Основные земельные ресурсы,
которые по нынешним меркам числятся пригодными для обработки, уже освоены человеком,
например, в странах Азии на 80%. По миру в целом еще можно рассчитывать на
дополнительные включения в агрикультуру около 500 млн га, что означало бы
приумножение имеющегося пахотного клина на 1/3. Однако мотивированным выглядит
предвидение, что этот процесс захватит земли, плодородие которых заметно ниже, чем ис-
пользуемых, и потребует крупных финансовых затрат. Перспективы ухудшаются также из-за
повсеместного отчуждения продуктивных угодий под городскую застройку, дорожное и
промышленное строительство и другие несельскохозяйственные цели. Итогом становится
сокращение фонда целинных земель, доступных для аграрного освоения и колонизации. Это
наглядно проявляется в затухании темпов расширения обрабатываемой площади в
глобальном масштабе: в 70-х гг. они составляли почти 0,7% ежегодно, а в 90-х гг. — 0,35%.
В этой цифре отражено столкновение двух разнонаправленных тенденций. По
некоторым, весьма ориентировочным подсчетам, планета утрачивает каждый год более 10
млн га пахотных угодий, в том числе вследствие эрозии 5—7 млн, изъятия на
внесельскохозяйственные нужды 2—4 млн, засоления и заболачивания орошаемого клина
2—3 млн га. В агрикультуру же на земном шаре вовлекают около 16 млн га целины
ежегодно, преимущественно за счет сведения лесов, а также распашки пастбищ. Таким
образом, прирост пахотных угодий оказывается равным 5—6 млн га. (Для сравнения укажем,
что данный годовой показатель на этапе с середины XIX в. до начала первой мировой войны
составлял примерно 7,5 млн га и в межвоенный период приближался к 9 млн га.) Такой
прирост выглядит слишком скромным, если учесть, что численность населения мира должна
за 90-е гг. увеличиться примерно на 1 млрд человек, или же на 1,7% в год.
Поэтому все большие надежды в перспективе приходится связывать, с одной стороны, с
совершенствованием собственно агротехнической практики, с другой — с мелиоративным
воздействием на природную среду. В последнем случае речь идет о проведении сово-
купности мероприятий по существенному улучшению земель, чтобы добиться длительного
повышения их плодородия. Оба пути переплетаются, ибо опираются на основополагающий
закон зачинателя современной агрохимии Ю.Либиха: степень урожайности постоянно
находится в теснейшей зависимости от «силы» (влаги, суммы температур и т.д.) или
питательного вещества, которая (которое) в сопоставлении с другими имеется лишь в
минимальных количествах. Однако второй путь порождает, как правило, более заметные