 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
лиц (прежде всего расовым мотивам) разрешалось прибегать только к услугам государственных
адвокатов, подготовка которых была развернута заново в особых юридически-спортивных лагерях.
Наибольшим своеобразием было отмечено брачно-семейное право. Здесь оказали свое влияние и
расовый, и социалистический мотивы государственной политики. Брак и семья были поставлены
предметом особой заботы государства, в силу чего свобода заключения брака была ограничена.
Согласно закону (14 июля 1933 г.) запрещалось вступать в брак страдающим наследственными
болезнями, слабоумным, шизофреникам, слепым, глухим, обладающим слабым телосложением и т.п.,
т.к. это могло «ослабить национальное здоровье». Для конкретного решения вопросов о том, кому
дозволено, кому нет вступать в брак создавались суды здоровья. Значение этих судов в
особенности возросло после принятия законов о принудительной стерилизации и кастрации (1933 г.)
тех, кто не соответствовал расовым требованиям о пригодности к созданию полноценной семьи.
Практика таких принудительных операций уже в первый год действия законов приобрела значительный
размах, причем велика была доля и отрицательных для оперируемых последствий (на 56 тыс. операций
около 3 тыс. смертельных случаев). Важной частью нового брачного права стали и общие расовые
запреты (см. выше). Специальным законом также предусматривалось равенство супругов, вступающих
в брак, в отношении «нового сословного положения»: запрещались или осуждались браки
военнослужащих, членов НСДАП, культурной элиты райха с лицами, отмеченными в прошлом
«недостойным поведением», «позорным образом жизни» и т.п.
Уголовное право
Для нацистской диктатуры уголовное право в особенности выполняло функцию политической
репрессии. Оно служило главным образом подавлению политических противников и противостоящих
политических групп, а уже во вторую очередь – достижению обыденного «общественного порядка».
Основные обновления уголовного права были связаны как раз с достижением первой задачи, с
обеспечением уголовными санкциями доминирующего положения партии и государства.
Партия была поставлена в привилегированное положение в уголовном праве. Самым первым
законом диктатуры стала отмена уголовных наказаний за преступления, совершенные в ходе борьбы за
национальное «выживание» немецкого народа, т.е. в ходе предвыборных кампаний 1932-1933 гг.
Вместе с тем использование знаков или униформы НСДАП без официальной принадлежности к ней
стало расцениваться как уголовное преступление.
Значительно ужесточена была ответственность за государственные преступления. Причем
основным преследуемым деянием здесь стал подлинный или предполагаемый терроризм против членов
партии или должностных лиц государства. Ответственность за это преступление была установлена
(1933 г.) в виде смертной казни или заключения свыше 15 лет. В случае государственных преступлений
были введены новые формы смертной казни – с 1933 г. повешение, в годы войны применяли и
гильотину.
В уголовном праве появились новые составы преступлений. Одним из наиболее важных стали
нарушения расового законодательства, за которые по разным законам полагались
значительные сроки заключения в исправительном лагере или в тюрьме. В августе 1938 г. был издан
закон об особой ответственности за преступления против вооруженной силы, под
которыми понимались самые разные действия, направленные к прямому или даже косвенному ущербу
боеспособности вермахта. Наказания за этот вид преступлений предусматривались самые тяжелые. К
значительным срокам тюремного заключения вело распространение вредных слухов и
т.п. преступления против «правильного представления о деятельности государства и партии».
Многочисленные перемены в уголовном праве не были систематизированы, проект нового кодекса
только разрабатывался. В 1935 г. была опубликована новая редакция старого Уголовного кодекса, в
котором были видоизменены ряд важнейших принципов уголовного права: возрождена была
возможность применения закона по аналогии в случае отсутствия правила, точно предусматривающего
данный случай, закону могла быть придана обратная сила. Вместе с тем в кодексе и в законах времени
диктатуры были важные новшества, отражавшие вообще криминализацию новых видов преступлений,
распространившихся в XX в., например, усилена была ответственность за похищение детей с целью
вымогательства, вообще за преступления в отношении детей.
С началом войны карательно-репрессивный аспект уголовной политики стал превалировать. С 1939
г. в тюрьмы Германии ежемесячно отправлялось до 10 тыс. заключенных. Значительным стало и число
смертных приговоров (306 казненных в 1940 г., 3,4 тыс. – в 1942 г.). Это не охватывало внесудебной
репрессивной практики в отношении заключенных концлагерей или лагерей военнопленных, которые