 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
реализация которой началась почти сразу же после политического оформления диктатуры. Такой
подход не был неожиданным, а опирался на заранее декларированную идею слома всего
старого права, которая заключалась в п. 19 Программы НСДАП: «Мы требуем немецкого
народного права для замены
им
римского права, которое служит материальному общественному
строю». Тезисы о «римском» и «немецком» праве имели мало отношения к реальности, а были лишь
подразумением права органического, выражающего общественное развитие, и идеального права,
подчиненного новой политической идее «блага немецкого народа».
Регулирование экономики и социально-хозяйственных связей
Правовое регулирование экономики в нацистской Германии характеризовалось усилением
государственного регулирования всех аспектов социально-хозяйственных связей. Только отчасти это
было вызвано необходимостью преодоления кризисных явлений конца 1920-х начала 1930-х гг.
(конкретные такие обещания содержались в Программе НСДАП). Такое регулирование означало
реализацию новых представлений о социальной роли государства, а с 1939 г. оно было также и
объективным следствием сверхмилитаризованного общества, вовлеченного в войну с задачами,
превышающими потенциальные возможности народа и страны.
Регулирование промышленности опиралось на установление государственно-монопольных
объединений и командной системы управления. Отправным для новой организации
промышленности стал Закон об органическом построении германской экономики 27 февраля 1934 г. По
нему главенствующей формой промышленного производства (и вообще хозяйственной деятельности)
должны стать крупные «экономические объединения» («задача которых – в защите интересов
предпринимателей и предприятий»); такие объединения не касались только аграрного сектора и сферы
культуры. Министр экономики получал все полномочия по слиянию предприятий (любой формы
собственности) в такие объединения, их разъединению, ликвидации, смещению управляющих, а также
по объявлению такого объединения единственно дозволенным в своей отрасли, формирование таких
объединений подкреплялось установлением принудительного картелирования (по
закону 15 июля 1934 г.). Министр экономики полномочен был регулировать рынки производства и
сбыта любых продуктов, для чего мог объединять любые предприятия в принудительные союзы,
укрупнять их, вплоть до того, что мог запрещать создание новых предприятий в какой-либо области,
если это не вызывалось «общественной необходимостью»*. Государство освободило себя от
ответственности за возможный ущерб собственникам при таком регулировании или запретах.
Введенные меры подкреплялись значительными уголовными санкциями.
* Практика таких ограничений уже имела место в Германии в конце 1920-х гг.
Практическая реорганизация подразумевала быстрое укрупнение предприятий. В течение только
первого года число хозяйствующих субъектов в промышленности сократилось более чем втрое. Следуя
установке на «ариизацию» банковского дела (связанную с новым налоговым и расовым
законодательством) с 1725 до 477 сократилось количество банков. С января 1936 г. было предписано
ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование
АО с капиталом менее 500 тыс. марок. Для удобства объединенного управления и государственного
регулирования все хозяйственные объединения страны сводились в 13 подконтрольных групп: 7 по
отраслям промышленности и 6 прочих (торговля, ремесло, банки, страховое дело, транспорт,
энергетика). Во главе управления, наряду с Министерством экономики, был поставлен Генеральный
совет германского хозяйства (июль 1933 г.), в котором участвовали также крупные финансисты и
промышленники. Страна была поделена на 18 хозяйственных округов с Хозяйственной палатой для
координации планов; создавался особый Хозяйственный суд. Государственные заказы распределялись
на основе жесткого планирования. С 1939 г. планирование охватило более 80% общего объема
производства.
Полной перестройке системы социально-хозяйственных связей на каждом предприятии и вообще в
производстве послужил Закон о порядке национального труда (20 января 1934 г.). По своим началам это
был один из принципиальных национал-социалистических законов, поскольку это был закон о новом
порядке социально-производственных отношений. Упразднялись рабочие профсоюзы,
запрещались какие-либо стачки и забастовки. Труд провозглашался особой социальной обязанностью, а
договор трудового найма –
публичным договором. Владелец предприятия рассматривался как
доверенное лицо государства –
фюрер предприятия. В регулировании условий труда вместе с ним