 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
271
др.) Шейх-уль-ислам располагал не только административной властью, но и влиянием на
законодательство и правосудие, поскольку многие законы и решения султана и правительства
предполагали его правовое одобрение в виде фетвы. Однако в турецком государстве (в отличие от
халифата) мусульманское духовенство стояло под верховной властью султана, и шейх-уль-ислам
назначался султаном. Его большее или меньшее влияние на ход государственных дел зависело от
общеполитических взаимоотношений светских властей с правом шариата, менявшихся на протяжении
веков.
Многочисленные чиновники самых разных рангов (обязанности и статус всех расписывался в
специальных султанских кодексах с XV в.) считались «рабами султана». Важнейшей особенностью
социального строя Турции, важной для характеристики правительственной бюрократии, было
отсутствие, в собственном смысле слова, дворянства. И титулы, и доходы, и почет зависели только от
места на службе султана. Теми же кодексами расписывалось положенное жалованье чиновникам и
высшим сановникам (выраженное в денежном доходе с земельных наделов). Нередко высшие
сановники, даже визири начинали свой жизненный путь самыми настоящими невольниками, иногда
даже из немусульман. Поэтому считалось, что и положение, и жизнь чиновников вполне во власти
султана. Нарушение служебных обязанностей рассматривалось соответственно государственному
преступлению, ослушанию падишаха, и каралось смертью. Ранговые привилегии чиновников
проявлялись лишь в том, что законы предписывали, на каком подносе (золотом, серебряном и т. д.)
будет выставлена голова ослушника.
Военно-ленная система.
Несмотря на внешнюю жесткость высшей власти, центральная администрация Оттоманской империи
была слабой. Более прочным связующим элементом государственности была военно-ленная система,
которая подчинила власти султана основную массу самостоятельного свободного населения страны в
организации, бывшей одновременно и военной, и хозяйственно-распределительной.
Аграрные и единые с ними военно-служилые отношения установились в империи по традициям
Сельджукского султаната. Многое было воспринято от Византии, в частности от ее фемного строя.
Юридически они были узаконены уже при первых самовластных султанах. В 1368 г. было
постановлено, что земля считается собственностью государства. В 1375 г. принят первый акт,
закрепленный потом султанскими кодексами, о служилых наделах-ленах. Лены были двух основных
видов: крупные – зеаметы и малые – тимары. Зеамет выделялся обыкновенно или за особые
служилые заслуги, или военачальнику, который в дальнейшем обязывался собирать соответствующее
количество воинов. Тимар давался непосредственно всаднику (сипахи), который давал
обязательства выступать в поход и привести с собой соответствующее размеру его тимара количество
воинов из крестьян. И зеаметы, и тимары были условными и пожизненными владениями.
В отличие от западноевропейских, от российских феодально-служилых ленов османские различались
не по собственно размерам, а по доходу с них, зарегистрированному переписью, утвержденному нало-
говой службой и предписанному законом соответственно служилому рангу. Тимар максимально
исчислялся в 20 тыс. акче (серебряных монет), зеамет – в 100 тыс. Большие по доходу владения имели
особый статус – хасс. Хассом считались домениальные владения членов султанского дома и самого
правителя. Хассами наделялись высшие сановники (визири, наместники). Теряя свой пост, чиновник
лишался и хасса (возможная собственность на иных правах за ним сохранялась). В рамках таких ленов
крестьяне (райя – «паства») обладали довольно стабильными правами на надел, с которого несли
натуральные и денежные повинности в пользу ленника (составлявшие его ленный доход), а также
платили государственные налоги.
Со второй половины XV в. зеаметы и тимары стали подразделяться на две юридически не
равноценные части. Первая – чифтлик
– была особым жалованным наделом персонально за
«храбрость» воина, с нее впредь не следовало исполнять никаких государственных повинностей. Вторая
–
хиссе («излишек») предоставлялась в обеспечение военно-служилых потребностей, и с него
следовало строго исполнять службу.
Турецкие лены всех видов отличались от западных еще одним свойством. Давая ленникам
административные и налоговые полномочия в отношении крестьян (или иного населения) своих
наделов, они не предоставляли судебного иммунитета. Ленники, таким образом, были финансовыми
агентами верховной власти без судебной самостоятельности, нарушавшей централизацию.
Распад военно-ленной системы обозначился уже в XVI в. и сказался на общем военном и