 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
104
участком (Табл. VII), О наказаниях за ущерб (Табл. VIII), Об общественных делах (Табл. IX), О порядке
при похоронах (табл. X). XI-XII таблицы условно объединяют те правила, которые трудно отнести к
определенному разделу; касаются они в основном общегородских дел и отношений между сословными
группами населения древней общины.
В законах были очевидны заимствования из греческого права, о которых говорила и историческая
традиция. К числу таких можно отнести предписания об ущербе, нанесенном животными, о праве
убить ночного вора, о свободе объединения в публичные ассоциации. Сходство с законами Солона
обнаруживают и запреты на излишне пышные похороны, на обряды причитаний и др.
Законы XII Таблиц были построены, с одной стороны, по древнему казуистическому
принципу, с другой – по приемам религиозной заповеди: большинство норм начиналось с
повелительного запрета или, напротив, разрешения («Да будет свободен...», «Пусть не уплативший...» и
т. п.). Там, где полагалось наказание или конкретное решение правовой ситуации, законы были строго
определенны и формальны: заинтересованным лицам или суду не предлагалось никаких вариантов
правовой оценки, никаких возможностей учесть какие-то случайные, но существенные для дела
обстоятельства.
Основы общественно-юридического быта.
Суд в древнейшем праве еще недалеко стоял от традиционной для догосударственных юридических
порядков саморасправы обиженного или заинтересованного лица. В случае особо злостных
посягательств на чужое (совершенных ночью, с оружием или в виде поджога) Законы прямо объявляли
разрешенной расправу с нарушителем или обидчиком. Вызов в суд также немногим отличался от
самоуправства. По закону, вызвавший кого-либо в суд (с чего начиналось судебное рассмотрение) мог
привести своего ответчика даже насильно: ничто не считалось законными отговорками; от явки
освобождали или тяжкая болезнь, или иное судебное разбирательство в этот день. Судебное
рассмотрение предполагалось достаточно простым: во всяком случае дело обязаны были закончить до
захода солнца. В предварительном порядке стороны могли как-то договориться между собою. В случае
неявки одного из участников дела руководивший судом магистрат просто объявлял правоту
явившегося. Суд вершили жрецы-понтифики, и, для того чтобы обращение к ним было значимым и
серьезным, от участников требовалось внесение залогов по различным спорам. В качестве
доказательств на суде Законы упоминают только свидетельские показания (причем в случае
недостаточности таких показаний добывать и вызывать новых свидетелей также было личным делом
тяжущихся). Однако суд рассматривался уже как дело общественно-значимое и должен был проходить
по принятым канонам равенства и справедливости: так, судей или посредника, взявших мзду по тому
делу, какое они судили, ждала смертная казнь. Наравне с ними карались и лжесвидетели.
Личностью, субъектом прав в древнейшем праве считался далеко не всякий человек и далеко не
всякий житель Рима. Основой общественно-юридического быта древнейшего периода был институт
особой большой семьи-фамилии и ее главы –
pater familias; «отец семейства» был носителем
юридических полномочий внутри фамилии и единственно правомочным лицом из всех ее членов перед
общиной. Древнюю римскую фамилию составляли не только родственники по крови или вследствие
брачных связей; связанные родством по мужской линии носили название агнатов. Законы
указывали, что и вольноотпущенники входили в состав семьи; в тесных отношениях с семьей в целом
находились рабы и клиенты. Глава семейства единственно должен был отвечать за правонарушения,
совершенные членами его фамилии: от него уже зависело, выдать ли виновных головой обиженному
или, взяв вину на себя, возмещать ущерб. Власть главы семейства в отношении своих домочадцев была
значительной: он мог лишить жизни младенца, «отличавшегося исключительным уродством», мог
троекратно продавать сына в кабалу (т. е. в течение трех лет), мог изгнать из дома жену
(предположительно, за какие-то проступки). Считалось, что распоряжения главы семейства
относительно своего «домашнего имущества» ненарушимы. В случае смерти без таких распоряжений
все наследство доставалось ближайшему из агнатов. Наследовал глава семейства (в качестве
патрона
– покровителя) и имущество своих вольноотпущенников. Власть главы семейства имела
разное юридическое содержание в отношении членов фамилии: одни считались как бы находящимися
«под рукой», другие – под его опекой, третьи – в обладании сродни имущественным правам;
наибольшими полномочиями право наделило главу семейства в отношении рабов и детей. Права эти
были настолько значительными и своеобразными, что позднейший римский юрист Гай отметил: «Ни
один другой народ не имеет столько власти над детьми, как римский».