 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
267
народной основой русского языка; иное дело судьба латыни в западноевропейских языках; элементов ее
много в немецком, но они не ассимилированы, а выглядят варваризмами, так как латинский язык очень
далек от немецкого; более ассимилирована латынь в английском благодаря французскому
посредничеству¹; французский литературный язык мог усваивать латынь дважды: путем естественного
перерождения на-роднолатинских слов во французском и путем позднейшего литературного
заимствования из классической латыни, поэтому получались часто дублеты типа: avoue – «преданный» и
avocar –
«адвокат» (из того же латинского первоисточника
advocаtus –
«юрист» от глагола
advoco –
«приглашаю»).
1
Древнейшие латинские заимствования в английском, пришедшие без французского посредства, типа сhester < саstrum –
«лагерь», street < strata – «дорога» и т. п., настолько ассимилировались, что неотличимы от английских слов.
Так по-своему каждый литературный язык решал судьбу античного и средневекового наследства.
§ 91. ЯЗЫКОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ ЭПОХИ КАПИТАЛИЗМА
Развитие капиталистических отношений, усиление роли городов и других культурных центров и
вовлечение в общегосударственную жизнь окраин содействуют распространению литературного языка и
оттеснению диалектов; литературный язык распространяется по трактам и водным путям сообщения
через чиновников, через школы, больницу, театр, газеты и книги и, наконец, через радио.
При капитализме различие между литературным языком и диалектами делается все более и более
значительным. У городских низов и разных деклассированных групп населения создаются особые
групповые «социальные диалекты», не связанные с какой-нибудь географической территорией, но
связанные с различными профессиями и бытом социальных прослоек, – это «арго» или «жаргоны» (арго
бродячих торговцев, странствующих актеров, нищих, воровской жаргон и т. п.).
Элементы арго легко воспринимаются литературным языком, усваиваясь в виде особой идиоматики.
Внутригосударственные вопросы языка осложняются еще более в тех странах, где имеются
национальные меньшинства, и в тех многонациональных государствах, где объединяется целый ряд
наций.
В многонациональных государствах господствующая нация навязывает язык национальным
меньшинствам через печать, школу и административные мероприятия, ограничивая сферу употребления
других национальных языков лишь бытовым общением. Это явление называется великодержавным
шовинизмом (например, господство немецкого языка, бывшее в «лоскутной» по национальному составу
Австро-Венгрии; туркизация балканских народов; принудительная русификация малых народностей в
царской России и т. п.). Национально-освободительные движения в эпоху капитализма всегда связаны с
восстановлением прав и полномочий национальных языков восставших народностей (борьба за
национальные языки против гегемонии немецкого языка в Италии, Чехии, Словении в XIX в.).
В колониях, как правило, колонизаторы вводили свой язык в качестве государственного, сводя
туземные языки к разговорной речи (английский язык в Южной Африке, в Индии, не говоря уже о
Канаде, Австралии, Новой Зеландии; французский язык в Западной и Северо-Западной Африке и
Индокитае и т. п.).
Однако зачастую языковые отношения между колонизаторами и туземцами складываются иначе, что
вызывается практическими потребностями общения.
Уже первые великие путешествия XV–XVI вв. познакомили европейцев со множеством новых
народов и языков Азии, Африки, Америки и Австралии. Эти языки стали предметом изучения и
собирания в словари (таковы знаменитые «каталоги языков» XVIII в.)¹.
1
См. гл. VI, § 76.
Для более продуктивной эксплуатации колоний и колониального населения надо было объясняться с
туземцами, влиять на них через миссионеров и комиссионеров.
Поэтому наряду с изучением экзотических языков и составлением для них грамматик требуется
найти какой-то общий для европейцев и туземцев язык.
Иногда таким языком служит наиболее развитой местный язык, особенно если к нему приспособлена
какая-нибудь письменность. Таков, например, язык хауса в Экваториальной Африке или таким когда-то
был кумыкский в Дагестане.
Иногда это бывает смесь туземной и европейской лексики, как «пти-нэгр» (petit negre) во
французских колониях в Африке или же «ломаный английский» (broken English) в Сьерра-Леоне