 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
236
Гумбольдт был романтиком-идеалистом, в филологии он был тем же, чем был в философии его
современник Гегель. Не все положения Гумбольдта могут быть приняты, но его проникновенный ум и
исключительная эрудированность в языках заставляют нас самым внимательным образом оценить этого
крупнейшего философа-языковеда XIX в.
Основные предпосылки В. Гумбольдта о языке могут быть сведены к следующим положениям:
«Человек является человеком только благодаря языку»; «нет мыслей без языка, человеческое
мышление становится возможным только благодаря языку»; язык – «соединительное звено между
одним индивидуумом и другим, между отдельным индивидуумом и нацией, между настоящим и
прошедшим»; «языки нельзя рассматривать как агрегаты слов, каждый из них есть известного рода
система, по которой звук соединяется с мыслью», причем «каждый его отдельный элемент существует
только благодаря другому, а все в целом обязано своим существованием единой всепроникающей силе».
Особое внимание уделял Гумбольдт вопросу о форме в языке: форма – это «постоянное и единообразное
в деятельности духа, претворяющей органический звук в выражение мысли», «...абсолютно в языке не
может быть бесформенной материи», форма же – это «синтез в духовном единстве отдельных языковых
элементов, в противоположность к ней рассматриваемых как материальное содержание». Гумбольдт
различает внешнюю форму в языке (это звуковые, грамматические и этимологические формы) и
внутреннюю форму, как единую всепроникающую силу, т. е. выражение «духа народа».
В качестве основного критерия определения типа языка Гумбольдт берет тезис о «взаимном
правильном и энергичном проникновении звуковой и идейной формы друг другом».
Частные критерии определения языков Гумбольдт видел: 1) в выражении в языке отношений
(передача реляционных значений; это было основным критерием и у Шлегелей); 2) в способах
образования предложения (что показало особый тип инкорпорирующих языков) и 3) в звуковой форме¹.
1
Гумбольдт В. О различии организмов человеческих языков и о влиянии этого различия на умственное развитие
человечества / Пер. П. Билярского, 1859. См.: Звегинцев В. А. История языкознания XIX–XX веков в очерках и
извлечениях.3-е изд., доп. М.: Просвещение, 1964. Ч. I. С. 85–104 (новое изд.: Гумбольдт В. фон. Избранные труды по
языкознанию. М., 1984.).
Во флектирующих языках Гумбольдт видел не только «внутренние изменения» «чудесного корня»,
но и «прибавление извне» (Anleitung), т. е. аффиксацию, которая осуществляется иначе, чем в
агглютинирующих языках (столетие спустя это отличие сформулировал Э. Сепир, см. выше, гл. IV, §
46). Гумбольдт разъяснил, что китайский язык не аморфный, а изолирующий, т. е. грамматическая
форма в нем проявляется иначе, чем в языках флективных и агглютинирующих: не изменением слов, а
порядком слов и интонацией, тем самым данный тип является типично аналитическим языком.
Кроме отмеченных братьями Шлегелями трех типов языков, Гумбольдт описал четвертый тип;
наиболее принятый термин для этого типа – инкорпорирующий.
Особенность этого типа языков (индейские в Америке, палеоазиатские в Азии) состоит в том, что
предложение строится как сложное слово, т. е. неоформленные корни-слова агглютинируются в одно
общее целое, которое будет и словом, и предложением. Части этого целого – и элементы слова, и члены
предложения. Целое – это слово-предложение, где начало – подлежащее, конец – сказуемое, а в
середину инкорпорируются (вставляются) дополнения со своими определениями и обстоятельствами.
Гумбольдт разъяснял это на мексиканском примере: ninakakwa, где ni – «я», naka – «ед-» (т. е. «ем»), a
kwa – объект «мяс-». В русском языке получаются три оформленных грамматически слова я мяс-о ем, и,
наоборот, такое цельнооформленное сочетание, как муравьед, не составляет предложения. Для того
чтобы показать, как можно в данном типе языков «инкорпорировать», приведем еще один пример из
чукотского языка: ты-ата-каа-нмы-ркын – «я жирных оленей убиваю», буквально: «я-жир-олень-убив-
делай», где остов «корпуса»: ты-нмы-ркын, в который инкорпорируется каа – «олень» и его
определение ата –
«жир»; иного расположения чукотский язык не терпит, и все целое представляет
собой слово-предложение, где соблюден и вышеуказанный порядок элементов.
Внимание к этому типу языков позднее было утрачено. Так, крупнейший лингвист середины XIX в.
Август Ш л е й х е р вернулся к типологической классификации Шлегелей, только с новым
обоснованием.
Шлейхер был учеником Гегеля и уверовал, что все происходящее в жизни проходит три этапа –
тезис, антитезис и синтез. Поэтому можно наметить три типа языков в трех периодах. Это
догматическое и формальное толкование Гегеля сочеталось у Шлейхера с идеями натурализма, которые
он почерпнул у Дарвина, и считал, что язык, как и любой организм, рождается, растет и умирает.