 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
18
общие понятия: лошадь, человек и б) один предмет – разные значения – это синонимы: глаза – очи
7
.
7
H u s s e r l Е. Logische Untersuchungen. 2-е изд. Т. 2, 1913. Гл. II. Ausdruck und Bedeutung.
Развивая идеи Э. Гуссерля, австрийский психолог, философ и лингвист Карл Бюлер, описывая в
своей книге «Теория языка» различные направленности знаков языка, определяет основные функции
языка: 1) функция выражения, или экспрессивная функция (Ausdrucksftinktion), когда выражается
состояние говорящего, а выражающие его знаки являются симптомами (например, междометия: ай, ох и
т. п.); 2) функция призыва, обращения к слушающему, или апеллятивная функция (Appellfunktion),
такие знаки являются сигналами (например, окрик эй!, императив стой и т. п.) и 3) функция
«представления», или репрезентативная (экспликативная) функция, когда один другому о чем-то
говорит или рассказывает (Darstellungsfunktion), такие знаки Бюлер называет символами; эта функция
является самой существенной для языка, так как благодаря ей осуществляется коммуникация¹.
1
В
u h l e r
К. Sprachtheorie. Iena, 1934. [Русский пер.: Б ю л е р К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.,
1993.] Предложенное Бюлером различение функций языка было взято Н. С. Т р у б е ц к и м для его книги «Основы
фонологии» (русский пер. М., 1960).
Датский лингвист Л. Ельмслев пишет о знаках: «Язык по своей цели – прежде всего знаковая
система; чтобы полностью удовлетворять этой цели, он всегда должен быть готов к образованию новых
знаков, новых слов или новых корней... При условии неограниченного числа знаков это достигается
тем, что все знаки строятся из незнаков, число которых ограничено... Такие незнаки, входящие в
знаковую систему как часть знаков, мы назовем фигурами; это чисто операциональный термин,
вводимый просто для удобства. Таким образом, язык организован так, что с помощью горстки фигур и
благодаря их все новым и новым расположениям можно построить легион знаков...»²
2
Е л ь м с л е в Л у и. Пролегомены к теории языка [Русский пер.: Новое в лингвистике. Т. 1, 1960. С. 305].
Есть и такое мнение, что то, чт
?
называет Ельмслев фигурами,
– это знаки-диакритики, а то, что у
Ельмслева собственно знаки, – это знаки-символы. Можно говорить также о знаках I рода (фигуры,
диакритики) и знаках II рода (символы).
К знакам I рода, полностью отвечающим указанным выше требованиям, относятся звуковые и
графические знаки: они доступны человеческому восприятию, не имеют своего значения, исчислимы и
строго организованы в систему, откуда и получают свою характеристику.
Морфемы³ частью исчислимы (аффиксы), частью неисчислимы (корни) и имеют свое значение;
слова в языке явно неисчислимы (хотя для каждого текста их число может быть точно определено), но
так как и морфемы и слова составлены из знаков I рода (фонем, букв), то и эти единицы языка – тоже
знаки, что делается особенно ясным, если рассмотреть соотношение слов и вещей, ими обозначаемых.
3
О морфемах см. гл. IV, § 44.
Слова как названия вещей и явлений не имеют ничего общего с этими вещами и явлениями; если бы
такая естественная связь слов и вещей существовала, то в языке не могло быть ни с и н о н и м о в–
различно звучащих слов, но называющих одну и ту же вещь (забастовка – стачка, завод – фабрика,
тощий – худой, есть – жрать и т. п.), ни о м о н и м о в – одинаково звучащих слов, но имеющих
разные значения (лук – «оружие»
и лук – «растение», ключ – «родник» и ключ – «инструмент для
отпирания замка», лама – «тибетский монах» и лама – «американское животное» и т. д.), невозможен
был бы и перенос значений (хвост – «часть тела животных» и хвост – «очередь», собачка – «маленькая
собака» и собачка – «рычаг для спуска курка» и т. п.), наконец, невозможно было бы наличие
разнозвучащих слов для обозначения одного и того же явления в разных языках (однако это так, ср.
русское стол, немецкое
Tisch, французское
table, английское
board, латинское
mensa, греческое
trapedza, турецкое sofra, финское poyta и т. д.).
Маркс писал, что «название какой-либо вещи не имеет ничего общего с ее природой»¹.
1
М а р к с К. Капитал. Т. 1. Кн. 1. Госполитиздат, 1955. С. 107.
Поэтому объяснить непроизводные, взятые в прямом значении слова нельзя: мы не знаем, почему
«нос» называется носом, «стол» – столом, «кот» – котом и т. п.
Но слова, производные от простых, уже объяснимы через эти непроизводные: носик через нос,
столик через стол, котик через кот и т. п., равно как и слова с переносным значением объяснимы через