 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
101
соответствовать «псевдопословицы» типа «Поспешишь жениться, рискуешь ошибиться»; «Замуж
идешь, смотри, кого берешь»; «Когда в брак вступаешь, смотри, кого выбираешь». Ср., также:
"Acuestate sin сеnа, amaneceras sin deuda" — «Лучше без ужина остаться, чем в долгах оказаться.»; "El
ave nacio para volar, у el hombre para trabajar" — «Птица для полета, а человек для работы» и т. п.
Обратимся к опыту Н. М. Любимова, которым он делится в своей книге: «Дон Кихот, умирая говорит:
En los nidos de antano no hay pajaros hogano». Буквально: «В прошлогодних гнездах нет птиц ны-
нешнего года». Смысл: «К старому возврата больше нет». Я это перевел так: «Новым птицам на
старые гнезда не садиться».*
* Любимов Н. Перевод – искусство. С. 96.
5. Еще один переводческий прием — это пересказ фразеологизма, т. е. описательный перевод.
Отсутствие необходимых соответствий и невозможность дословного калькирование влияют на
выбор этого способа перевода. Он сводится к толкованию, объяснению пословицы, которая в
переводном тексте практически перестает существовать как самостоятельная языковая единица и,
словно, растворяется в контексте. При таком способе перевода неизбежны стилистические и
информационные потери:
Знай, сверчок, свой шесток.
a ver cuando aprendes a no salirte del lugar que no te
corresponde. (I-953)
Для друга семь верст не околица.
Para ir a ver a un amigo uno es capaz de recorer siete verstas sin
darse cuenta. (II - 270)
Русский человек задним умом крепок.
El ruso comprende cuando es demasiado tarde. (I - 1120).
Чем дальше в лес, тем больше дров.
Mas al ver que las cosas se complican conforme avanzaba en sus
estudios.. (I - 198)
Думается, в определенных случаях описательный перевод является свидетельством недостаточного
трудолюбия переводчика или его ограниченных творческих возможностей.
Следует заметить также, что в переводах произведений Гоголя в большинстве случаев пословицы
оригинала как бы меняют своей стилистической регистр. В подлиннике это разговорные и даже про-
сторечные эмоционально сильно окрашенные обороты, а в переводах их стилистический потенциал
несколько занижен, они тяготеют к нейтральной, литературно-нормированной маркировке.
III. Особое место в переводоведении следует отвести компаративным фразеологизмам. Это
своеобразные устойчивые сравнения. Они, как правило, строятся по семантической схеме: «названия
качества или действия + союз + метафорический интенсификатор названного качества или
действия». Как уже упоминалось, первую позицию в этой схеме обычно занимают прилагательные
или глаголы, соотносимые с конкретным объектом мысли, который характеризуется дважды. Во-
первых, называется присущее ему качество, или совершаемое им действие, или его состояние.
Причем прилагательные или глаголы употребляются в своих обычных значениях. Во-вторых,
характеристика усиливается своеобразным метафорическим интенсификатором, который либо
увеличивает степень названного качества, либо указывает на усиление интенсивности действия.
Поэтому фразеологичность оборота заключается в устойчивости сравнения: определенные названия
качеств и действий могут усиливаться с помощью столь же
определенных метафор. Например, но-
ситель русского языка знает, что качество прилагательного «трусливый» может быть усилено за счет
сравнения «как заяц». В сознании русскоговорящих закреплена устойчивая связь всех трех
элементов: «трусливый как заяц».
При переводе компаративных устойчивых словосочетаний чаще всего
используют два приема:
подбирают соответствующий фразеологизм или калькируют оборот оригинала. Поэтому передача их
иноязычными фразеологическими эквивалентами ведет, как правило, к потери национального
своеобразия оборота, хотя смысловая, стилистическая и функциональная адекватность сохраняется.
С другой стороны, калькирование компаративного оборота, как это ни парадоксально, также
приводит к некоторому ослаблению национального колорита, так как калька оказывается свободным
словосочетанием, а не фразеологизмом, и воспринимается как индивидуально-авторское сравнение.
Сопоставим, например, два перевода гоголевской фразы Ты пьян как сапожник. В переводе Слаби и
Техада удачно найден испанский фразеологический эквивалент: ?Estas borracho como una uva! (II
-
58). А. Энтральго передал это сравнение с помощью кальки, дословно воспроизведя русский оборот:
Estas borracho como un zapatero (I
- 1043). В последнем случае испанский читатель поймет, что
русские сапожники отъявленные забулдыги, хотя, почему именно они выбраны Гоголем для