 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
46
времени тормозит развитие культуры и вызывает ее отставание от мирового уровня
(например, в Китае времен Мао, в СССР во времена «железного занавеса» и т.п.). Но в
то же время нельзя не отметить и тот факт, что замкнутость способствует сохранению
самобытности культуры, прежде всего национальной, а внутренние резервы могут быть
достаточно сильны, чтобы обеспечить ее прогрессивное развитие — как пример можно
привести русскую культуру XX в.
На уровне личностных культур замкнутость не играет столь отрицательной
роли. Здесь она имеет две основные функции: во-первых, функцию самозащиты
неустойчивых культур, и во-вторых, функцию обеспечения стабильности культур,
достигших относительного комфорта, на этом остановившихся и в определенной
степени действительно самодостаточных. В качестве примера первого варианта можно
указать на Ивана Карамазова Достоевского, второго — на пушкинского Евгения
Онегина первых семи глав романа.
Очень сложную проблему представляет собой соотношение таких свойств
культуры, как демократизм и элитарность. Демократическая культура рассчитана на
самые широкие слои общества. Она либо является порождением этих кругов
(фольклор), либо создается культурными верхами (писателями, деятелями искусства,
религии, политиками и пр.) в расчете на восприятие любым, даже специально
неподготовленным реципиентом (например, комедии Гоголя, стихотворения Никитина
и Кольцова, публицистика «Колокола» Герцена, манифеста и программы большинства
политических партий, нередко религиозные проповеди и т.п.). В целом демократизм
играет положительную роль в развитии общества, поскольку, с одной стороны,
повышает общий культурный уровень нации, а с другой — опирается на огромный
культурный опыт народа. Однако и здесь бывают исключения, когда демократическая
культура утверждает устаревшие ценности и нормы, как, например, «Домострой» в
эпоху становления буржуазных отношений.
В связи с демократичностью возникает очень непростая проблема народности
культуры. Начать хотя бы с того, что до сих пор неясно, что же такое подлинная
народность, так как этот термин употребляется разными по ценностной ориентации
культурными группировками и соответственно обозначает разные понятия. Романтики
конца XVIII — начала XIX в. понимали под народностью всего лишь «местный
колорит» в произведениях искусства. Пушкин, Гоголь, Белинский уже говорили о
народности как об отражении национального духа. Добролюбов видел народность в со-
здании «партии народа в литературе», подразумевая под народом почти исключительно
мужика. Приблизительно в то же время понятие народности входило в формулу
официальной культуры «верхов»: «православие, самодержавие, народность».
Очевидно, что ни к какому общему знаменателю столь разные трактовки привести
невозможно.
В то же время следует учитывать еще и использование лозунга народности в
явно демагогических целях. Так, например, в СССР вся культура обязывалась быть
народной, хотя очевидно, что далеко не все созданные в это время ценности подходили
под эту категорию, как бы ее ни трактовать. Кроме того, демагогичность данного
лозунга заключалась главным образом в том, что понятие народности использовалось в
оценочном смысле: народное — значит хорошее. Естественно, что вся не народная
культура мыслилась как антинародная, то есть плохая.
Однако если всерьез поставить вопрос о том, хороша или плоха народная
культура, то следует вспомнить и то, что, например, Пушкин в своем позднем
творчестве практически отождествлял народ с «чернью», с «непосвященными»,
которым недоступно и непонятно высокое искусство, — хотя в народности Пушкина
как раз сомневаться не приходится. Впрочем, при жизни Пушкин народным-то и не