 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
33
вооруженных сил и т.п., так как это выходит за рамки культурологии. Отметим только,
что одних материальных факторов недостаточно, необходимы еще и духовные, то есть
в конечном счете культурные)'.
' Более подробно о воспитании и его конкретных формах и механизмах см. гл. X.
Для уточнения смысла понятий — два слова о том, что такое правящая
верхушка. В концепции исторического материализма, к которой мы более всего
привыкли, предполагалось, что правящая структура опирается на тот или иной класс и
ей противопоставлен другой класс (система «угнетатели — угнетенные»), так что
опасность для нее исходит именно от этого угнетенного класса. Теперь мы лучше и
менее схематично представляем себе общественную структуру. Так, выяснилось, что
правящая верхушка далеко не всегда опирается на какой-то класс и может существо-
вать сама по себе (например, правящие структуры в СССР 70 — 80-х гг. вряд ли
выражали интересы пролетариата и колхозного крестьянства или опирались на эти
классы). Политические конфронтации тоже не носят строго классового характера
(например, политическую жизнь России конца XVIII — середины XIX в. определяли
противоречия между дворянскими группировками; движение «новых левых» во
Франции 60-х гг. нашего века тоже не было классовым).
Для культурологии, однако, эти соображения представляются второстепенными.
Главное же состоит в том, что правящие структуры, во-первых, вырабатывают
официальную культуру, а во-вторых, активно внедряют ее в массы. Здесь проявляется
воспитание второго рода: сознательное и направленное воздействие на отдельную
личность и общество в целом, формирование ценностной системы и управление
культурой. Для воспитания этого типа помимо системности и целенаправленности
характерно следующее. Во-первых, оно не ограничивается лишь подрастающим
поколением, хотя именно на него направлены основные усилия. Но правящие
структуры должны постоянно держать под культурным контролем и взрослых,
закрепляя в их сознании официальную систему ценностей. Во-вторых, система
ценностей, из которых состоит официальная культура и которые внушаются
населению, очень часто не совпадает с той ценностной системой, которой живут сами
правители. Так, одной из бесспорных нравственных ценностей в СССР всегда
считалась личная скромность, однако известный исторический деятель был весьма
неравнодушен к правительственным и иным наградам; церковники, проповедующие
бессребреничество и нестяжание, часто живут очень богато; официальная установка на
трезвость в США во времена «сухого закона», разумеется, не лишала правительство и
олигархию возможности пить виски в любом количестве и т.п. В этом плане
воспитание такого рода можно назвать ханжеским и демагогическим.
Наконец, управление культурой при помощи различных механизмов воспитания
ведется не в интересах «воспитанников», а только в интересах правящих структур —
это ясно из всего сказанного.
Тот же тип воспитания мы наблюдаем не только в системе правящей верхушки,
но и в системе оппозиционных по отношению к ней партий. Для этого оппозиция
должна быть сознательной, опирающейся на определенную идеологию и достаточно
хорошо организованной. Примером такой оппозиции могут служить некоторые партии
в современной России. Как это ни парадоксально на первый взгляд, но в плане
воспитания оппозиция ничем принципиальным не отличается от правящих структур —
у нее только меньше материальных и иных возможностей воспитания, а цели, задачи,
методы и организация в принципе те же самые. В этом есть своя логика — ведь каждая
оппозиция стремится стать правящей структурой и часто ею становится. Наглядным